— Сможешь, — подталкивает он меня, насильно поднимая на ноги.

— А ты? — взволнованно произношу я лишь губами.

— Я за тобой, хорошо? Только не оглядывайся.

Ник поднимает глаза. На его лице в этот момент не шевелится ни один мускул.

— Давай, — толкает он меня в сторону, и в этот же миг из-за поворота появляется один из солдат. Я собираю все силы и бегу. Сердце стучит так громко, что, кажется, разобьет ребра. Все вокруг превращается в смазанный хаос.

Дернув ручку на себя, оглядываюсь. Ник приставляет к горлу агента нож, не давая ему шанса освободиться. На секунду наши взгляды пересекаются. Его темные глаза пылают самым холодным огнем, что я когда-либо видела. Я отворачиваюсь и бегу. Страх разрывает сердце, разум твердит, что мы все равно не сможем удрать, но надежда, отталкивая отчаянье, заставляет работать ногами быстрее.

Влетая на лестницу, перепрыгиваю через две ступеньки, спотыкаясь о разбросанный на полу хлам. Нога чиркает коленом по бетону, разрывая ткань и опаляя кожу огнем. Я со стоном зажмуриваюсь. Перед глазами вдруг вспыхивает свет, который тут же гаснет. А потом я вижу  кровь… она на моих руках. Чувствую её даже у себя под ногтями. Я вскрикиваю, судорожно пытаясь вытереть руки о джинсы, но внезапно понимаю, они чисты! Что со мной?

Встряхнув головой, с колотящимся сердцем, бросаюсь прочь. На лестнице слышны шаги. Пожалуйста, пусть это будет Ник.

— Давай, давай! — его голос придает сил.

Второй этаж, третий.

Я перескакиваю через две ступеньки, и тут снова, словно волной, меня с головой накрывает еще один образ, даже более четкий, чем предыдущий: я вижу себя со стороны. Вернее, развевающиеся за спиной рыжие волосы. Мои?

— Быстрее! — Сильная рука буквально выталкивает меня на крышу.

Превозмогая пожар в легких, я скольжу ботинками по бетону, едва не падая на покрытый тонким слоем снега пол. Холодный воздух тут же ударяет в лицо, заставляя легкие пульсировать от боли. Слишком много кислорода. Ник захлопывает дверь и блокирует ее прутом, подобранным неподалеку.

На горизонте вырисовываются силуэты домов, за которые опускается полукруг солнца, похожий на замороженную дольку апельсина. Прямо перед нами — цепочка торговых кварталов, тянущихся вперед, а за ними — крохотный городок, окруженный лесом. Там наш дом!

— Они все связаны! — кричит Ник. То, что он объясняет дальше, чертыхаясь через каждые два слова, я не могу разобрать.

— В каком смысле связаны? — готовится сорваться с языка вопрос, но Ник уже проносится мимо.

— Туда, через это здание! — Разбегается, отталкивается и уже через секунду оказывается на соседней треугольной крыше магазина. Легко скользит вниз по красной черепице до края кровли, зацепляется за водосток и, повиснув на руках, спрыгивает, приземляясь на ноги.

— Давай же, — оглядываясь по сторонам, кричит он мне, подняв взгляд вверх и протягивая руки. А я застываю на краю, словно перед пропастью. Это только со стороны здорово наблюдать, как в фильме герои перепрыгивают с крыши на крышу, цепляясь за скользкую поверхность, как кошки за ствол дерева, и одновременно отстреливаясь от полчища врагов. В реальности же я не могу даже шага ступить, чтобы перепрыгнуть небольшое пространство, разделяющее два магазина.

Позади уже слышны глухие удары и скрежет металла, пули пытаются пробить стальные петли на дверях. Металл дрожит.

— Ви, давай, — умоляет Ник, — я тебя поймаю, обещаю!