Он как-то слишком уж воодушевился, но, заметив подозрительный взгляд помощницы, только махнул рукой.
— Ну, — заявил он, — а теперь, когда мы решили этот вопрос, у нас осталось еще одно маленькое дельце.
Взгляд его устремился на Айна.
— По поводу твоей сестры мы разобрались. Теперь давай-ка поговорим о моей. Садись…
— Постою, — буркнул Морино недовольно.
— Сядь! — приглушенно рыкнул Лек. Айн невольно шагнул вперед и опустился на ближайший табурет. Лия удивленно наблюдала за тем, как глава сопротивления и ее брат таращатся друг на друга едва ли не с взаимной ненавистью.
— Что… — начала она.
— Сходи за чаем, — распорядился Лек. При этом они с Айном продолжали буравить друг друга взглядами.
Лия скрестила руки на груди.
— И не подумаю, пока не объясните, что происходит!
Лек покосился на нее. Потом усмехнулся.
— Ну, и не надо! — заявил он, вытаскивая из-за пазухи бутылку виски. — Тогда тащи стаканы. У нас тут намечается серьезный разговор.
Как будто Лия сама не поняла!
Возле черного хода гостиницы, выходившего на поистине бескрайнюю стоянку для космических кораблей (отчего возникало впечатление, что находишься на краю мира) было установлено два шатких столика. И пусть соседство с мусорными контейнерами не сильно радовало Вилта, зато здесь можно было курить.
Заселившись в «Дыру», он в первый же вечер потолкался среди многочисленных посетителей бара — в основном здесь обитали пилоты и обслуживающий персонал пассажирских межконтинентальных лайнеров — Фрост действительно был местным курортом, не входящим даже в первые две сотни самых интересных мест Империи. Но встречались и те, кто прилетел с других планет — в основном частники, занимающиеся мелкими грузовыми перевозками. Встречались и инопланетные туристы — в основном выходцы промышленных систем с суровым климатом. Но их было очень мало — такие планеты первыми попали под закон «о консервации». Информационная политика была на высоте — нортонцы только радовались, что не попали в список неблагонадежных. Местные новости пестрели лозунгами вроде: "не допустим распространения террористической заразы, что именует себя сопротивлением», за информацию о тех, кто не разделял идеи Империи, было назначено нехилое вознаграждение в триста тысяч кредитов, а участившиеся рейды карателей объяснялись тем, что ЕСБ ищет изменника Империи. Имени изменника не называлось, и это казалось странным. Потому что портреты Лека, Ней и его, Вилта, продолжали крутиться в конце новостей.
Пару дней Вилт просто жил в этом всем. Наблюдал за пестрой публикой «Дыры», бродил по Фросту, слушая обрывки разговоров, и понимал, что шансы выйти на тех, кто реально может ему помочь, равны нулю, если вообще не устремляются в область минусовых значений.
Обращаться к хозяину «Дыры», несмотря на намеки Северин, не хотелось — Вран Грилли больше походил на мелкого мошенника, который сдаст своих подельников при первом же намеке на опасность.
С куревом вообще получилось смешно: найдя табачную лавку (единственную во всем городе), он купил пачку самых дешевых сигарет. Табак оказался с примесью — не будь Вилт врачом, он не смог бы это определить, но внезапно поднявшееся настроение заставило его напрячься. Наркотик. Выбросив пачку, Вилт не стал экономить, и в следующий визит разжился проверенной маркой — дорогой, но зато там был только табак.
Деньги таяли на глазах: спустя неделю проживания в «Дыре» Вилт все еще ни на волосок не продвинулся к своей цели, а на счету уже оставалось четыреста кредитов. Долго он так не протянет, но что делать и как выйти на подполье он не знал. И продолжал бесцельно бродить по городу в надежде найти призрачный шанс попасть на Последний Предел.
Купленный с рук планшет работал кое-как, но в Сеть пробиться было можно, и теперь Вилт знал, что за прошедшие два месяца политика Империи стала более открытой. Три недели назад после поступления анонимной информации Императрица посетила Мелькору — одну из планет Внутреннего Кольца — и лично руководила операцией по уничтожению какой-то банды, которая якобы была связана с сопротивлением. В открытом доступе даже запись операции имелась. Видеть жену Императора без балахона было непривычно: для участии в операции она облачилась в черный мундир ЕСБ, правда лицо все равно было скрыто под черным платком-полумаской. Волосы в этот раз были ярко-оранжевые, но это вполне мог быть и парик.