Интерлюдия № 2. Айн

Лия была мала и не знала, что Вилт нравился далеко не всем. Его отец работал на берлитовой шахте, и был главой тамошнего профсоюза. В то время на шахте только и делали, что кого-нибудь увольняли, и отца Вилта обвиняли в том, что он «подстелился под директорат».

Вилт дрался из рук вон плохо. Но при этом ввязывался в драки с завидным постоянством и с неизменно невозмутимым видом, будто драка — это что-то очень скучное. Айн диву давался, как это Стэр умудряется находить неприятности. Хотя чего уж там: чаще неприятности сами находили Вилта.

Лия как-то быстро к нему привязалась, да и Айн сам не заметил, как стал считать Вилта приятелем. Кажется, сестра снисходительно считала его своим рыцарем. Вторым после Айна, разумеется. Может, Лия думала, что ей удается держать свое отношение в тайне. Но Айн-то знал, что она им восхищалась. Достаточно долго. Пока он не разочаровался в окружающем мире, людях и как-то так получилось, что и в себе тоже.

А Вилта оказалось не свернуть с пути. Раз поставив себе задачу, он всеми силами искал пути ее решения. Это в нем и раздражало: будет нудить, пока не добьется своего!

В периоды особой злости на судьбу, когда Айн отчаянно завидовал счастью близких (в те моменты ему казалось, что счастье это — мелочное и эгоистичное), он даже подумывал, что Вилт внушил себе любовь к Лие. Просто в один прекрасный день привычно просчитал перспективы и перешел от статуса друга к статусу мужа.

Может быть, Лия не замечала, но в упорстве они с Вилтом были похожи. Или она просто по привычке "скопировала". Было у нее в детстве такое свойство: замечать в людях черты, вызывающие восхищение (если не общества, то хотя бы самой Лии) и воспроизводить их, постепенно доводя до совершенства. Только сестра таким образом развивалась в профессиональном плане, а упорство Вилта было возведено в абсолют.

Должно быть, Лек увидел в нем это: стойкую, взвешенную уверенность. Вилта можно было переубедить, но он никогда не поддался бы на дешевые лозунги. Он привык рассчитывать и взвешивать. Его отец тоже был таким: он почуял надвигающуюся бурю задолго до того, как стали видны тучи. Он говорил, что создание на окраинных планетах, конфликтующих с соседями, специальных миротворческих частей, выглядит подозрительно… Он же обратил внимание на то, что на окраинах бывшего Союза стало много мародеров. Он говорил родителям Айна и Лии (после случая с вильвуром они дружили семьями) быть осторожными, потому что сводки о нападениях на пассажирские и торговые корабли все приближали опасность к Соллю… Потому Айн не мог его терпеть, невольно перекладывая на него вину за гибель родителей: накликал беду своими мрачными прогнозами.

Когда предки Вилта собрались свалить с Солля, Айн был почти рад: скатертью дорожка! У Вилта все было и со стороны казалось: ему все удается без усилий. Просто потому, что он что-то решил: бац, и происходит так, как он хочет. Если бы он улетел вместе с родителями, наверняка остался бы в памяти Айна «таким же, как все». Придурком.

Придурок Вилт явился к ним на порог ни свет, ни заря: Лия еще спала, Айн только вернулся с ночного дежурства.

— Ты что здесь делаешь? — недружелюбно спросил он.

— Я принял решение, — ответил Вилт. — Хочу обсудить его с вами. И мне нужно поговорить с твоей сестрой.

Пожалуй, в тот раз Айн не послал его дальним космическим маршрутом лишь потому, что был удивлен: настолько неуверенно выглядел Вилт. Хоть он и принял какое-то там решение, похоже, в кои-то веки, что-то оказалось неподвластно его воле, и Айн очень захотел узнать: что именно.

… Совершеннолетие на Солле наступает в шестнадцать. Айн никогда не думал, что для него будет столько беспокойства, когда сестра достигнет этого возраста. С одной стороны: Лия еще в школе училась, а с другой — уже была вправе выскочить замуж за какого-нибудь недоумка… Тогда Айну казалось, что наивности в сестре — пополам с решимостью и смешливостью. Короче, за сестрой нужен глаз да глаз.

Вилт считал так же… Или Вилт притворялся, что разделяет беспокойство Айна, а на самом деле — стремился подобраться к Лии поближе… охмурить, в общем. Прежде Айн не особо об этом задумывался. Да Вилт, если говорить честно, и не давал повода. Но в шестнадцать Лия сильно изменилась, словно расцвела. И Стэр стал проводить с ней гораздо больше времени, чем прежде. Таскался на ее показательные выступления, помогал с заданиями… проклятье, она его даже у Айна на глазах кексиком кормила. С ягодами лаффи, а потом еще такая: «А вы знаете, что лаффи раньше на Солле считались свадебной ягодой, из них варили специальный напиток?». И Вилт в ответ: «Еще бы, в них столько кофеина»… Бррр! Вспомнить жутко!

В общем, положение старшего брата обязывало быть настороже, и Айн начал приглядываться. И открыл для себя многое. Оказывается, сестра красилась, слишком вызывающе одевалась и улыбалась всем подряд! Хотя, если говорить честно, подруги Лии выглядят точно так же. Даже Алира Северин, молоденькая Лиина тренерша, аристократочка с Мелькоры, едва ли не родственница династии Кармегиров, одевалась в том же духе, только побогаче.

На мыслях об Алире Северин Айн всегда застревал. Тренерша прилетела на Солль совсем девчонкой, еще университет не закончила. Зато уже засветилась на межпланетных соревнованиях, ей прочили яркую карьеру. Но в будущем Северин больше ни в одних соревнованиях не участвовала. Перевелась в Мармерский университет и доучивалась вместе с местными балбесами.

В новостях информации было мало, но вскользь упоминалось, что родители Северин обвинялись в преступлении против мира. Вилт как-то даже предположил, что они готовили переворот. Или наоборот, выступали против переворота, на стороне Кармегиров… а вот того, что вся семья Кармегиров — восемь человек, вместе с бортовым врачом, капитаном и вторым пилотом — пропадут без вести где-то на официальном маршруте по планетам «Кармегирской ветви» никто ожидать не мог. Король Кармегирский ежегодно облетал все подчиненные планеты, но нынче был юбилей и он взял с собой жену, наследников и даже двоюродную сестру… Короче говоря, Вилт предполагал, что Алиру Северин услали подальше на случай беспорядков. Намного заранее падения Союза. Будто действительно что-то знали.