На Гравенда было страшно смотреть. Он резко вскочил после этих слов, отчаянно рванувшись к окну. Невидящим взглядом он смотрел на светлеющее небо и синие облака, а на его бледном лице выступил холодный пот. Он дрожал, не в силах совладать с собой. Перед его глазами проносились чудовищные ошибки, которые он допустил, и в вихре кружились воспоминания неверных выводов и искры возрождавшихся надежд.

– Что же я наделал… – неестественным голосом пробормотал он, медленно поворачиваясь – Она никогда меня не простит…

Глеффин не на шутку встревоженный видом друга, рванулся к нему и, взяв за руку, усадил на стул.

– Успокойся. Я принесу воды. Ты совсем измотался и устал. Тебе надо отдохнуть.

Он налил воды из графина и протянул стакан другу.

– Выпей, тебе станет легче.

Гравенд сделал несколько поспешных глотков, пытаясь справиться со своими эмоциями.

– Ведь я всё это время думал, что она приняла твое предложение…

Он порывисто схватил Глеффина за руку, что тот даже вздрогнул.

– Пожалуйста, поговори с ней. Скажи, чтобы ничего не боялась. Она совсем одна. Ей страшно. И даже, если она храбрится, ее душа страдает от непонимания, обиды и отчаянья. Скажи ей, что я сожалею… – он запнулся, судорожно вздохнув – Сожалею обо всем… она поймет…

– Почему ты не хочешь сам навестить ее, успокоить и сказать всё это? – недоуменно спросил Глеффин, освобождая свою руку.

Гравенд грустно вздохнул, отворачиваясь. Он долго молчал, и затем еле слышно произнес.

– Я не смогу. Мы с ней плохо расстались во время последней встречи. Я очень виноват перед ней. Я обидел ее, и она никогда меня не простит. И мне очень больно от этого.

Глеффин напрягся, заметив в глазах друга нечто иное, чем прежде. Несмелая догадка осенила его, словно многое стало понятным и очевидным.

– Ты… любишь ее? – дрогнувшим голосом спросил он, из последних сил надеясь, что услышит отрицательный ответ. Но Гравенд уныло опустил голову, уставившись себе по ноги. Он несколько секунд молчал, а когда заговорил, в его голосе слышалась невероятная тоска и грусть.

– Безумно. Ты прости, но я ничего не могу с собой поделать. Я врал тебе, когда пытался доказать, что она мне безразлична. Я люблю ее всем сердцем уже давно. Она всё, что есть в моей жизни. Моя единственная любовь…

Гравенд посмотрел на друга и по его бледному лицу понял, какую причинил боль своим признанием.

– Но ты не переживай, я никогда не встану на твоем пути… – быстро добавил он – Я не буду мешать тебе завоевать ее сердце. К тому же, Жанна всё равно презирает меня и ненавидит. Она ясно дала понять, что ко мне чувствует.

Глеффин выпрямился, делая медленный шаг в сторону. Только сейчас он многое понял. И прежнее поведение друга, и его внезапную грусть, и томные взгляды, которые он бросал на Жанну. Всё стало на свои места, и истина отчетливо и ясно холодной плетью разделила реальность и догадки. Они вдвоем любили одну и ту же девушку – отчаянно и сильно.

– Не думаю, что мне когда-нибудь удасться разбудить в ней ответные чувства – шепотом вымолвил Глеффин, поворачиваясь и вспоминая признание Жанны. Он полагал, что будет ненавидеть Гравенда, но не мог. В его сердце не было ни обиды, ни ревности, ни злости. Он уже смирился, что потерял для себя любимую девушку, и не мог допустить, что потеряет еще и друга – Наверное, это мое проклятие – быть всегда одному.