— Как вы думаете, получится? — нетерпеливо и требовательно спросил Радл. — Думаете, возможно?

— Достаточно дерзко, — Девлин бросил донесение на стол. — А я-то считал, что ирландцы ненормальные. Выцарапать великого Уинстона Черчилля посреди ночи из постели и увезти. — Он громко засмеялся. — Это было бы зрелище. Вещь, которая бы поставила весь мир на уши от удивления.

— Вам нравится?

— Грандиозный замысел, это уж точно. — Девлин широко улыбнулся и добавил: — Конечно, на ход войны он ни в малейшей степени не повлиял бы. Англичане назначат Эттли на образовавшееся пустое место, «ланкастеры» по-прежнему будут прилетать ночью, а «летающие крепости» — днем.

— Другими словами, вы твердо убеждены, что войну мы все равно проиграем?

— Ставлю пятьдесят марок в любой момент. — Девлин усмехнулся. — Но с другой стороны, я бы очень не хотел пропустить эту увеселительную прогулочку, если вы, конечно, говорите серьезно.

— Вы хотите сказать, что согласны поехать? — Радл был совершенно сбит с толку. — Но я не понимаю. Почему?

— Знаю, что я дурак, — сказал Девлин. — Смотрите, что я теряю. Приятную, спокойную работу в Берлинском университете, ночные бомбежки англичан и дневные — янки, исчезающие с прилавков продукты и разваливающийся Восточный фронт.

Радл, смеясь, поднял обе руки:

— Ладно, вопросов больше нет. Ирландцы действительно сумасшедшие, мне говорили, теперь я с этим согласен.

— Тем лучше для вас, и конечно же мы не должны забывать те двадцать тысяч фунтов, которые вы собираетесь положить на номерной счет в женевском банке по моему выбору.

Радл почувствовал острое разочарование:

— Значит, мистер Девлин, у вас тоже есть своя цена, как и у всех нас?

— Движение, которому я служу, всегда печально отличалось нехваткой денег. — Девлин ухмыльнулся. — Я видел революции, которые начинались с меньшего, чем двадцать тысяч фунтов, полковник.

— Очень хорошо, — сказал Радл. — Я организую это. Вы получите подтверждение о вкладе до отъезда.

— Прекрасно, — сказал Девлин. — Какие планы?

— Сегодня первое октября. Нам остается ровно пять недель.

— А какова моя роль?

— Миссис Грей — первоклассный агент, но ей шестьдесят восемь лет. Ей нужен мужчина.

— Кто бегал бы по поручениям? Занимался грубой работой.