Массивный Илья отстал, а мы, перемахнув через соседний забор Шепелевых, где были встречены постаревшей, но столь же жизнерадостной Чернавкой, бросились к участку Юхневича. Там нас уже поджидал огромный пес, той же породы, что благополучно отправленный нами в собачий ад Демон, он же Дружок.

— Превращаюсь, — крикнул я, и в облике зомби попер напрямую на деревянный забор между участками.

От моего удара он сломался, и я набросился на скулящую от страха и отступающую собаку. Хватило двух попаданий, чтобы и этот охранник Юхневича отправился на тот свет, если, конечно, у собак он бывает. Побежали к входной двери, и несколькими ударами я выбил дверь, продолжив с неотвратимостью лавины сметать всё на своем пути.

Все двери в доме были заперты на замки, и я вместе с подоспевшим Шамоном методично разнесли их все одну за другой. Дом был пуст. В отчаянии я продолжил крушить мебель, но взял себя в руки и вернулся в облик человека, присоединяясь к разговору участников Ордена Змей.

— Да мы знаем еще три дома, где живут Юхневич, Клоков и Золовский, а еще есть аптека, больница и полицейское управление. Куда бежать? — вопрошал Генка.

— Вряд ли в полицию потащат, — с сомнением протянул Шамон.

— Согласен. Аптека или больница, — сказал Старик.

Лихорадочно соображая, я уточнил:

— Илья, бричка катила в сторону Астраханской?

— Да, наверх по улице, — подтвердил он.

— Тогда, скорее всего, аптека, — сказал я.

— Могли и в больницу, — не согласился Генка, — там по пути, только ближе.

— Могли, — подтвердил Старик.

— Тогда я обращаюсь в ворона — и в больницу, — решил я, — там легко залететь внутрь, дверь то и дело открывается. А вы — давайте к аптеке. Как прибежите, я как раз вернусь.

— Побежали! — Генка сорвался с места.

А я, скинув одежду и испытывая ужасную боль от второго подряд превращения, чего раньше никогда не делал, стал обращаться в ворона. Вылетел через разнесенную в щепки дверь, обогнал бегущих парней, и что есть силы устремился к больнице Силковых и Шерапова, что находилась на углу Семеновской и Кузнецкой улиц.

Там подловил момент, когда входящий человек открыл дверь, и влетел внутрь, сходу окунувшись в толчею комнат, вопящих и кидающихся в меня чем попало людей, раздающих указания врачей. Несколько раз чуть не попался, но облетел всё, что было мне доступно, вылетев через черный ход с обратной стороны. Сделал круг над больничным двором, но никакой повозки во дворе не было.

Надо было срочно лететь в аптеку. Всё-таки туда! В самый центр ломокненской жизни на Астраханскую улицу, в дом Тыровых, где была хлебная торговля и постоялый двор с квартирами на втором этаже, и ненавистная аптека «отличающегося добрым нравом» Казимира Юхневича. Но мне было всё равно: если надо — за своих друзей разнесу весь город!

Уже подлетая к аптеке, увидел Генку с Васькой, долбящих в закрытую дверь аптеки. Отставший Шамон подбегал. Спланировав, с размаху влетел в окно аптеки, разбивая окно и порезавшись о стекла. Торговое помещение, ничуть не изменившееся с тех пор, как мы ходили требовать мой дневник, встретило меня пустотой. Полки и полочки со склянками и порошками, торговая стойка, на которую я приземлился, и не подумав, тут же стал превращаться обратно в человека.

Не удержавшись от резкого перехода в человеческий облик, совершенно голый свалился на пол, но меня уже подхватил Старик. Они закончили начатое мной разрушение аптечных окна и витрины, и теперь стояли в помещении аптеки. Васька, похоже, голыми руками разбивал окно, и теперь стоял с окровавленными руками.