— Зомби! В доме зомби!

— Спасайся, кто может!

Заморыш так разозлился, что из мешка доносились то крики «убью», то стоны раненого мертвяка, то просто сопение, когда пытаясь достать огромного Шамона, держащего его на вытянутой руке от себя, а Генка колотил по воздуху руками и ногами.

— Ой, чего это они? — послышался тоненький голос моей сестры Машки.

— Это, Маша, дураки, — важно ответила Вера Лобачева.

Фраза прозвучала так веско, что веселье остановилось, на секунду воцарилась тишина, а потом все расхохотались, катаясь по полу. Я очень сильно пожалел, что не могу пока толком ходить и кататься по полу, но оказалось, что на кровати тоже неплохо. Генка сначала пыхтел, но потом не выдержал и присоединился ко всеобщему веселью.

— Точно дураки, — констатировала Верка.

— Давай, я тебе помогу, — сестричка подбежала к Заморышу и помогла снять ему мешок с головы, — Бедненький, — она погладила его по голове, а Генка засмущался и попытался отодвинуть от навязчивой девчушки.

Отсмеявшись, я всё же решил узнать, про какие такие калитки спрашивал Генка. Все мы знали любопытство и башковитость Заморова: пока не разберется, всё равно не отстанет, так что проще было выложить, всё, что знаешь, чем потом целый день переживать доставания.

— Слушай, Генка, так что там с калитками?

— Да, что за странные вопросы? Какие еще калитки? — подхватил Старик, как мы называли Ваську Старцева.

Генка, увидев, что его действительно собираются слушать, глубоко вздохнул, взлохматил голову обеими руками и начал уже спокойно рассказывать.

— Вот смотрите. У нас на Владимирской улице дома в ряд стоят, вниз спускаются, а друг ко другу боками прижимаются, так что вроде как получается один длинный дом. Ну, это вы и так знаете. А со двора зато у каждого своя земля, и вот эта земля уже разделена на участки.

— Открыл Америку! — усмехнулся Илья Шамон, но к нему тут подбежала Машка и погрозила маленьким кулачком, отчего все снова отвлеклись от рассказа и рассмеялись. А сестрица вернулась к сидящему на полу Заморышу и погладила его по голове:

— Продолжай.

Генка только закатил глаза и попытался отодвинуться от навязчивой мелюзги, но не тут-то было. Снова глубоко вздохнув, он вновь взлохматил волосы, которые тут же начала разглаживать Машка. Вздохнув еще раз, он, наконец, продолжил:

— Так вот, между этими участками кое-где есть калитки. Ну, так-то дело обычное — если мы с соседями ладим, то можно и калитку сделать — мало ли надо будет в гости за солью зайти или на посиделки в саду. Но я как-то забрался на крышу к нам на второй этаж и смотрю — а где еще калитки есть. Сижу, смотрю — вот наш участок. У нас две калитки. Одна — слева к Соломанниковым, ближе к концу участка. Другая — на заднем конце, посередине, к соседям с другой стороны квартала — там Зимины живут.

— Еще раз открыл Америку! — вновь вставил Шамонкин, когда Генка набрал воздуха, чтобы продолжить рассказ.

— Сейчас ударю, — огрызнулся Заморыш.

— А я добавлю, — поддержала наша Барышня Вера. Илья поднял руки в защищающемся жесте и заулыбался во всю пасть.