— Ну, если так… — мужчина в кепке задумчиво почесал затылок. — То я согласен. Мне плевать на всё, лишь бы получить уже наконец нормальные деньги и свалить в деревню, подальше от этого бардака.

— И я согласна, — сказала женщина. — Теперь я смогу уехать к сыну. Там такого беспредела нет.

В этот момент к нам подошёл Семён Семёнович.

— Итак, — сказал он, — если вы согласны на продажу уничтоженного жилья по хорошим ценам, то пройдёмте со мной в лавку. Там мы всё оформим.

Жильцы переглянулись, а затем, кивнув, направились к лавке.

— Куда это вы собрались⁈ — раздался позади нас грозный голос.

Полицейские, видимо, заметив, что мы отходим, решили вмешаться.

— Идите сюда! — рявкнул один из них, направляясь к нам.

— Дядь Кирь, Борис, — спокойно обратился я к своим людям, — будьте любезны, — я кивнул в сторону полицейских, — развлеките их, пока мы всё оформляем.

Скала и Борис кивнули и, не говоря ни слова, направились к полицейским.

В лавке нас уже ждал юрист, которого в срочном порядке прислал Аркадий Иосифович.

Семён Семёныч провёл жильцов в комнату, расположенную на втором этаже, где юрист разъяснил им все детали сделки, показал документы, ответил на вопросы.

Всё прошло быстро и гладко. Жильцы, даже особо не вчитываясь, подписали предложенные им документы. Большинство из них предпочло получить деньги по безналичному расчёту, но двое всё-таки попросили наличные. Семён Семёнович отсчитал им деньги из кассы.

— Господин Вавилонский, — обратилась ко мне одна из женщин, — а можно мне пока ничего не переводить?

— Как это? — удивился я.

— Просто… — она замялась. — Я хочу уехать из Лихтенштейна. И если у меня будут деньги… то могут возникнуть проблемы.

— Какие проблемы? — уточнил я. — Всё, что заработано в Лихтенштейне, должно остаться в Лихтенштейне?

— Ну, вроде того, — кивнула она. — Если у меня будут с собой деньги, то всякое может случиться. Или меня просто не выпустят из княжества.

— Ясно, — кивнул я. — Хорошо, я всё понял.

Я попрощался с жильцами и поблагодарил юриста за помощь.