Анна подошла к нему и, взяв за руку, села на подлокотник его кресла.

— Я тоже люблю тебя, родной, — тихо ответила герцогиня. — Не надо больше лазить по деревьям. Я чуть не упала в обморок, увидев из окна, как ты рухнул.

— Ну-ну, сладкая, рухнул — это слишком, для описания как я не очень изящно спрыгнул с дерева.

— Ты рухнул, Чарльз! Не спорь! Если бы это было по-твоему, почему ты продолжал лежать на земле, когда я подбежала к вам с Бекки?

— Мы ели яблоки.

— Ты лежал и стонал!

— Так они были очень вкусными! Я от наслаждения стонал, — невинно сказал герцог.

— И Бекки сказала, что ты матерился, — тихо призналась Анна.

— Сдала меня, да? — недовольно поморщился Чарльз.

— Ну, меня она любит не меньше чем тебя, дорогой, — фыркнула герцогиня.

Супруги рассмеялись глядя друг на друга. Они никогда не могли ругаться долго, начиная улыбаться. Поцеловав руку жены, герцог, как часто бывало, произнес:

— Не отпускай моей руки, сладкая.

— И ты не отпускай моей, родной.

— Никогда, — прищурившись, ответил герцог, своей супруге.

Конец!