Когда все были обслужены, Хью, поднимая чашку с блюдца, встал и произнес одновременно театрально и искренне:

— За самую нужную тетю.

Не пролив ни капли из своей чашки, Тэдди тоже вскочил на ноги с криком «ура!». Блюдце упало с его колен и пирожные разлетелись по дорогому ковру. Не обращая на это никакого внимания, он принялся маршировать взад и вперед перед тетей, выкрикивая «ура!», словно приветствовал героев-победителей.

Грейс пыталась сдержаться, но все же захихикала. Эмити, созерцая, во что превратился ее розовый ковер, могла лишь молча отпивать чай маленькими глоточками.

Кейт, сидевшая на стуле рядом с тетей и болтавшая ногами в голубых туфельках, не достававшими до пола дюймов шести, очень женственно поднесла чашку к губам и сказала:

— Я надеюсь, что в твоих сказках все будет взаправду, тетя.

— Во всех?

— Не во всех, — со всей серьезностью ответила Кейт. — Это было бы даже больше, чем здорово.

Грейс с удивлением обнаружила, что девочка настолько же склонна к сплетням, как и ее мать. Словно чтобы подразнить Грейс, Катарина замолчала и сделала большой глоток из чашки, затем со значением посмотрела на свою тетю и объяснила:

— Я имела в виду ту часть, где «они стали жить счастливо и умерли в один день».

Оба мальчугана встрепенулись и, прежде чем проглотить остатки уже остывшего шоколада, словно эхо отозвались:

— Слышим, слышим.

После чая Грейс была отправлена наверх отдыхать, а дети — на дневную прогулку под надзором гувернантки мисс Корнтуэйт.

Целуя на прощание последнего из уходящих детей, Эмити сказала:

— Они должны понять, что ты приехала вовсе не для того, чтобы услаждать их сказками.

Когда детишки убежали, Грейс грустно ответила:

— Но я так редко их вижу, Эмити; лишние пять минут ведь не сделали бы никакой разницы.

— Лучше эти пять минут тебе полежать в затемненной комнате с холодным компрессом на ноге, — твердо ответила Эмити. — И до обеда никуда не выходи.

— Но как же обещанная история? — запротестовала Грейс.

— После того, как они поужинают, еще будет время, — заверила ее сестра.