— … и сменить пеленки, — спокойно добавила она, выжидательное глядя на него.

— Я сам сменю… — Габби застыл и заскрежетал зубами. Эта девица была просто невыносима! — Что сменить?

Почему ему показалось, что она едва сдерживает свою улыбку? Но она не улыбнулась, и Габби так и не понял, было ли это к его облегчению или разочарованию.

— Сейчас время для горшка, и так как он совсем мал, то ходит под себя.

И снова уголки ее красиво очерченных губ стали дрожать, когда он в недоумении уставился на нее. Взгляд его помимо его воли задержался на ее губах. Какие у нее красивые губы! Такие мягкие, такие розовые… Боже, вместо того, чтобы решить, что ему делать дальше, он разглядывает губы похитительницы Ника! Он на самом деле сошел с ума! Никогда прежде он так непростительно не терял голову! Разве что однажды, сидя под клёном… Какого черта он вспомнил об этом именно сейчас?

Габби зарычал, пытаясь уговорить свой разум вернуться на свое прежнее место.

— И… — он с трудом отвел свой взгляд от ее губ. — И как следует менять пеленки?

Глаза ее загорелись таким мягким внутренним светом, что Габби застыл. А потом и вовсе замер, когда она наклонилась вперед. Прямо к нему. У него даже сердце остановилось на мгновение от ее неожиданной близости.

— Позвольте, я сама это сделаю, — сказала она своим мягким голосом и так быстро забрала у него младенца, что Габби даже не заметил этого.

Он ошарашено смотрел, как она встаёт и выходит из комнаты. Господи, кто она такая? Почему его сердце замерло так, будто готово было упасть в пропасть? В ней было нечто такое, что тревожило его душу и волновало до безумия. Это пугало. Жутко. Но совладав с собой и встряхну головой непонятное наваждение, Габби вскочил на ноги и помчался за ней, желая убедиться, что она все же не причинит вреда Нику.

Он застал ее в небольшой, но уютно обставленной спальне, где она стояла перед кроватью, куда положила совсем успокоившегося Ника. Как странно, что малыш замолчал, оказавшись у нее, а рядом с ним, с родным дядей, он так бессовестно плакал.

— Если вы причините ему хоть малейший вред, я прикончу вас еще до того, как вы дотронетесь до него.

Она вдруг резко выпрямилась и посмотрела на него таким пристальным гневным взглядом, что Габби чуть не попятился.

— Если бы я хотела навредить ему, я сделала бы это еще до вашего появления!

Сказав это, она обложила Никки подушками с обеих сторон и направилась к комоду. Габби продолжал недоуменно смотреть на нее, поражаясь здравому смыслу, которым она поставила его на место. Потрясающе, его будет учить соучастница похищения! Однако гнев Габби медленно стал таять, пока он наблюдал за девушкой, которая медленно вернулась к кровати. Почему вид ее покачивающихся бедер так сильно волновал его и заставлял сердце биться быстрее? Почему он не мог спокойно смотреть на нее? Что с ним происходило в конце концов?

Она склонилась над Ником, ласково глядя на него, и уверенными движениями стала менять ему пеленки. Ник казалось, наслаждался тем, что она хлопотала вокруг него, радостно махая своими ручонками. Как странно, почему ребенок не чувствует в ней опасности? И с какой стати соучастнице преступления так волноваться о благополучии малыша и оберегать его?

Когда она закончила, Ник улыбнулся ей во весь свой беззубый рот. Девушка мягко улыбнулась ему в ответ. Неожиданно дыхание Габби перехватило от этого зрелища, даже несмотря на то, что она стояла к нему в профиль. Было такое ощущение, будто кто-то с силой сжал ему легкие. И снова у него было странное ощущение того, что он уже видел этот милый профиль, эти длинные золотистые ресницы и мягкие губы. Он совсем лишился рассудка, если позволяет себе стоять тут и испытывать такие недопустимые чувства. Вероятно, он просто устал от бессонных ночей, и теперь не совсем верно понимает себя.

Он выпрямился и хмуро посмотрел на тихо гогочущего и невероятно довольного ребенка.

— Откуда у вас эти пеленки? — грозно спросил он, глядя на девушку.

— Я разрезала несколько простыней для того, чтобы запеленать его, — спокойно ответила она, повернувшись и глядя на него.