— Сам знаю, — довольно грубо буркнул Габби, заставляя себя не смотреть на нее, не заглядывать в эти пугающие зеленые глаза. Ему было так тяжело находиться рядом с ней, что становилось трудно дышать. И еще труднее соображать.

— Сегодня он спал совсем недолго, поэтому крайне важно, чтобы он выспался, иначе будет капризничать.

Ее мягкий и вкрадчивый голос еще больше вывел его из себя. Только гнев мог помочь ему пережить мгновения, проведённые с этой девушкой, поэтому еще более насупившись, он спросил, на этот раз подняв голову и решившись взглянув на нее:

— А почему он спал так мало?

Поразительно, чем больше он злился, тем шире хотелось улыбаться Эмили, которой сидящий напротив мужчина напоминал обиженного ребенка.

— Он часто просыпался, потому что хотел есть.

Каждый раз, когда он думал, что вот сейчас подвернется настоящий повод рассердиться на нее, она говорила то, что лишало его любой возможности даже отчитать ее. Она была действительно невыносима! Как и ее завораживающие изумрудные глаза. Нахмурившись, Габби склонился над ребенком, пытаясь сосредоточиться на Нике, но все его мысли были о девушке, которая сидела так чертовски близко. И к его полной неожиданности Ник вдруг громко расплакался. Вздрогнув так, будто его ударили, Габби осторожно прижал ребенка к груди.

— Солнышко, — проговорил он, медленно укачивая его, чтобы успокоить. — Всё хорошо. Я с тобой, тебе не о чем волноваться…

— Он маленький, он ни о чем не волнуется, — раздался мягкий назойливый голос.

Габби заскрежетал зубами.

— Я знаю, что он маленький! — в гневе воскликнул он и еще более опасным голосом добавил: — И не вмешивайтесь в наш разговор!

— Не буду, — смиренно кивнула она. — Я только хотела напомнить вам, что малыш устал и не расположен к беседе.

Габби выпрямился, ощущая в груди такую бурю гнева, что готов был наброситься на нее. Она что ж, нарочно пытается вывести его из себя!

— Мне лучше знать, что ему нужно, вам ясно! — рявкнул Габби так громко, что малыш вздрогнул и заплакал еще громче. Если только это было возможно.

— Совершенно не обязательно пугать его, — смело ответила девушка, не испугавшись его гнева. И вдруг подавшись вперед, протянула к нему руки и более спокойным голосом добавила: — Дайте его мне.

Габби был готов поставить ее на место, сказать, что ей лучше следует замолчать и не мешать ему, но пока он думал, как ей ответить, она незаметно забрала у него Ника. И оказавшись у нее, малыш тот час же перестал плакать. Это потрясло Габби до глубины души. Остолбенев, он удивлённо смотрел на своего двухмесячного племянника, и если бы не возраст этого малыша, он бы решил, что это какой-то заговор против него.

Девушка стала медленно укачивать ребенка на своих руках, и Ник совсем затих. И даже закрыл глаза, будто чувствовал себя в совершенной безопасности. Будто наслаждался ее объятиями. Габби откинулся на спинку кресла, чувствуя себя преданным своим же родичем.

— Только без глупостей, — не смог он сдержаться от колкого замечания, стремясь напомнить ей, кто она такая.

И к его большому неудовольствию она вдруг вскинула голову и осуждающе посмотрела на него.

— Я лишь хочу успокоить его. Едва ли это можно считать преступлением.