Мне было всего десять лет, но я уже узнала силу лжи. Джен улыбнулась.
Мама брала с собой карты, чтобы там поиграть. Однажды мы ужинали сублимированной едой и водой из пластиковых бутылок, расстелив на полу одеяла, как спальные мешки. Это было своего рода приключение, или так она сказала, а я поверила. Но еще это были учения. Если сработает сигнализация, по правилам я должна была сразу же бежать сюда. Несмотря ни на что. Так безопаснее всего.
Только два человека во всем мире знали код от замка. И не важно, сколько раз Джен говорила нам, что для нашей же безопасности нужен запасной план или мы должны куда-нибудь записать код: «Что, если вы запретесь изнутри и потеряете сознание? Как вас оттуда вытащить?»
По всей видимости, этот страх был несопоставим с альтернативой. Код знали только мы с мамой. «Он ничего не значит, поэтому его невозможно взломать», – сказала она. Насколько мне было известно, мама не бывала в этой комнате много лет – с тех пор, как в нашей жизни появилась Джен. Маме становилось лучше. Правда. Но. Если из-за короткого замыкания отключилась сигнализация и она почувствовала себя в опасности, то могла запереться в подвале, а затем и в комнате. Она могла сначала пойти за мной в мою комнату. Но у ее смелости были границы. Все логично. А когда мама меня не нашла, возможно, оставила входную дверь открытой, чтобы я могла войти.
Если мама в комнате страха, это шаг назад. Если мама в комнате страха, условия нашей жизни, возможно, пересмотрят. Если мама в комнате страха, это повод соврать. В животе у меня одновременно крутились надежда и ужас. Увидев панель с цифрами, Райан прищурился.
– Отвернись, – сказала я ему.
Не то чтобы я не доверяла Райану, но так бы хотела мама. Если она была там… И если она там, то у нас проблемы.
Глава 12
Я привычно набрала цифры на понели три раза, хотя не делала этого много лет. Когда замки щелкнули и дверь разблокировалась, я мягко толкнула ее и позвала:
– Мам? Это я. Я захожу.
За тяжелой дверью было темно и стоял застарелый запах. Я сразу поняла, что там никого нет. Автоматически включившийся флуоресцентный свет слепил глаза на фоне остального подвала. Синий коврик, который мама постелила, чтобы нам было удобно играть в карты на полу. На полках лежали принадлежности на случай опасности, которые доставили из самых разных точек мира. Теперь я увидела, что, по сути, это был просто стерильный чулан, очень маленький, с флуоресцентным светом, бутылками воды и непортящейся едой. Огнетушитель, противопожарное полотно, черно-белый экран, показывающий съемки камеры наблюдения, и телефон.
Стоя в дверях, я видела комнату целиком. И там никого не было. Комната казалась маленькой и холодной, и я поняла, почему Джен переживала, что мама запирается здесь со мной. Я закрыла дверь и, опершись на стену, подождала, пока замок заблокирует вход.
– Это что? – спросил Райан.
Я покачала головой:
– Убежище. Для экстренных ситуаций.
Я отвернулась от него, не желая знать, что он об этом думает. Считает ли он это убежищем или комнатой страха. Как и в случае с железными воротами, я стала иначе смотреть на эту комнату. Мне стало зябко, но, возможно, в подвале просто было холодно.
– Надо проверить телефон, – сказала я. – Вдруг она звонила. – Я сама слышала отчаяние в своем голосе.
Мы поднялись обратно по лестнице, и Райан пошел за мной в мою комнату за телефоном. Сначала я увидела череду сообщений от него: «Я у твоего дома. Поговорим?», «Прости за сегодня», «Мне нужно кое-что тебе сказать».
Я повернулась к Райану – он вжался в стену:
– Э-э-э… не обращай внимания…