– Видимо. Для идентификации необходимо получить хотя бы повязку с его лба или ватный тампон.

– Сможете это добыть?

– Думаю, что смогу. А что насчет пистолета скажете. Насчет пистолета и отпечатков пальцев? Есть какие-то соображения?

– А что тут думать? Этот пистолет – это как раз то, из-за чего вас требовалось отстранить от ведения всех дел. Бандиты пришли к выводу, что добиться этого они могут, убив вас. Все встало на свои места.

– Вероятно. Я тоже так подумала. Я выхожу. Вы отвезете меня в госпиталь?

– Без проблем…

Она вышла почти сразу. Долговязый дактилоскопист вышел с ней, проводить, и что-то сказал вслед. Радимова не ответила и быстро села в машину. Выглядела серьезной и даже сердитой. Хотя сердилась, мне показалось, не на меня. Хотела мне объяснить, как лучше выезжать, но я дорогу запомнил, как обычно запоминаю, и остановил ее движением руки. Я без труда ориентировался, ничего не напутав на обратном пути. И только когда я остановился, чтобы выпустить капитана Саню у госпиталя, а самому занять место на парковочной площадке, откуда как раз в этот момент выезжала машина, мне позвонил полковник Быковский.

– Тим Сергеевич, освободишься скоро?

– Думаю, не раньше чем через час. Я нужен?

– Старший лейтенант Столяров использовал почтовый адрес, который я вчера взял, и забрался в компьютер Колобка в детективно-правовом агентстве, вскрыл там несколько паролей и скачал нам все необходимые данные на Расинского. Я сам еще только мельком посмотрел. Сразу нашел один интересный факт. Расинский, оказывается, бывший муж Римской. Они недолго вместе жили. Полтора года в молодости, до первой «ходки» Расинского на зону.

– За что его сажали? Что-то серьезное?

– Нет, простой «баклан»[14]. По «хулиганке» сел. Потом еще два раза. Говорили, что человек он жутко отчаянный, почти бешеный, ничего и никого не боится, и этим постепенно сделал себе авторитет. Но не в этом дело. Дело в том, что сын Римской, который пострадал от «беседы» с тобой, является, возможно, сыном Расинского. Во втором браке у нее только две дочери… Это пока все, что я нашел интересного. Остальное интересно скорее для следствия, чем для тебя. Много преступных схем. Этот детектив Лужин, как я понимаю, проделал большую работу и справедливо требовал себе достойную оплату. Но нам с ним теперь встречаться не обязательно, тем более он от встречи сам отказался. Материал у нас уже есть полностью. И даже заверенный подписями самого Лужина и Колобка. Я скоро поеду в деревню. Надо там кое-кого встретить. И тебе неплохо было бы приехать пораньше, как только освободишься. Из бригады должен приехать механик. Хочет повозиться с твоей машиной…

– Зачем? – не понял я.

– Нужно. На месте объясню. Как освободишься, сразу приезжай. Сегодня решающий день. Будем работать. У меня все.

– У меня, кстати, тоже, товарищ полковник, есть новости.

– Слушаю.

Я выложил все, что дала нам дактилоскопическая экспертиза.

– Капитан Репьев может выступить свидетелем, что биты ты взял из машины в его присутствии. Я с ним уже разговаривал.

Значит, проболтался капитан ФСБ… Вот потому он там и служит, и всегда будет там служить, а в ГРУ его, болтуна, не возьмут… Но это неважно. Я заснял на видео изъятие бит и там же взял в свидетели Репьева.

– Данные хорошие. С этим можно и Чубако звонить. Это его больно стукнет. А история с бомжом… Это не тот бомж, что вчера вечером в СИЗО повесился?