— Да, хорошо, — бормочу я, хмуро глядя в пол. — Тогда давай разберемся с этим. Прежде всего, нам нужно решить, что мы хотим сказать архитектору в понедельник.

Вайолет поднимает плечо. — Мы знаем, что ему сказать. Разделить дом на квартиры. Сделай его современным.

— Да… Мы не будем этого делать.

Наступает тишина, а затем: — Прости?

— Я же сказал, мы не будем удалять эти оригинальные черты.

Она закатывает глаза. — Я знаю, ты хочешь оставить камин и пол, но…

— Мы сохраним эти вещи, — твердо говорю я.

Ее руки опускаются на бедра, и она смотрит на меня. — С чего ты взял, что можешь решать это?

— Я бригадир. Рич попросил меня возглавить этот проект.

— Да, и меня он тоже попросил.

— Но ты ничего не знаешь о ремонте дома, — говорю я, мой голос повышается в отчаянии.

Ее глаза сужаются, и во мне просыпается чувство вины. Ее отец сказал мне это по секрету, и она старается изо всех сил. Даже я это вижу.

— Может, и нет, — выдавливает она сквозь стиснутые зубы, — но я понимаю, как важно оправдать ожидания клиента по проекту.

— Это не…

Я качаю головой, отводя взгляд, поскольку понимаю, что дело не только в отсутствии у нее опыта. Я вспоминаю ту женщину, которую встретил в "Джо", ту, которая восхищалась историей этого района и грустила, видя, как она стирается. — Знаешь, что меня больше всего бесит, Вайолет?

Она вскидывает руки вверх. — Понятия не имею.

— Когда мы познакомились, ты говорила о том, как сильно любишь эти старые здания. А теперь ты делаешь все возможное, чтобы вычеркнуть историю из этого здания.

— О, теперь ты хочешь поговорить о том, что произошло в день нашей встречи?

— Я не об этом, — говорю я, застигнутый врасплох. Меньше всего мне нужно, чтобы она снова давила на меня и заставляла признаться, что я собирался пригласить ее на свидание. — В "Джо" ты сказала…

— Я знаю, что я сказала. В отличие от некоторых людей, — она пристально смотрит на меня, — я могу вспомнить, что произошло в тот день.