Больше с Гришей никто жить не хотел. Молва разнесла весть о «черном вдовце». Для мужика настали мрачные дни. С голоду они не умирали благодаря детской пенсии, но Гриша любил хорошее пивко, в бильярд поиграть, обувь носил только кожаную. На себе он не привык экономить. Но и детей нужно было одевать. Они так быстро вырастали из своих платьиц-штанишек!

И не нашел Гриша иного выхода, как отправить детей зарабатывать. Они были очень симпатичны, трогательны. Пожилые иностранцы не могли им отказать. Ребята не клянчили денег. Они дарили интуристам открытки. И когда те их принимали, подставляли свои ладошки. Типа будет честно, если ты что-то тоже мне презентуешь. Кто-то давал жвачку, шоколадку, ручку, но обычно у людей при себе никаких мелочей не было, и они совали детям деньги. Некрупные купюры, но те были им рады. То немногое, что удавалось выручить, они отдавали Грише. Даже жвачки. Он продавал их по рублю.

Когда Кате исполнилось девять, Гриша решил ее продавать. Он знал одного пожилого немца три года. Тот постоянно путешествовал по Волге на теплоходе. Его мать была русской, вот его и тянуло на родину предков. То, что немец педофил, Гриша понял сразу. Он видел, как тот смотрел на девочек. А когда он восхитился его дочкой, предложил:

– Могу отдать ее вам на полтора часа за сто долларов. Только никакого проникновения. Посмотреть, пощупать, поцеловать или уговорить на это, и только. Согласны?

– Да, – проблеял старик, дрожа от возбуждения.

– Учтите, если нарушите слово, под суд пойдем оба.

Катюша была еще очень мала, чтобы понять, что скрывается за ласками дедушки. Гриша сказал ей, что у старичка умерла внучка, он очень по ней скучает и хочет с ней, Катей, немного поиграть. Та согласилась. Ей правда не очень нравилось, что старичок то и дело задирал ей юбочку, но зато угощал вкусными конфетами. Да еще с собой дал!

За лето Гриша нашел еще двух дедушек, скучающих по своим внучкам. Все они были очень к Кате добры: обнимали, целовали. Еще угощали конфетами. А пока она со старичками играла, Гриша стоял под окнами каюты, сторожил. Если б Катя закричала, он вломился бы, чтобы не позволить «испортить» девочку раньше времени. У него на нее были грандиозные планы. Ведь Катя так хороша собой. Когда чуть подрастет, ее можно будет очень дорого продать.

Следующим летом все повторилось. Только теперь Гриша брал по сто пятьдесят долларов.

Об этом «бизнесе» знали только он, Катя и их клиенты. Валера был не в курсе. Сестре отец строго-настрого запретил кому-либо об этом рассказывать.

Еще через год Катя наотрез отказалась играть с дедушками. Она стала достаточно взрослой, чтобы понять, что скрывается за этим. Гриша не смог ее заставить. Он так и не узнал о том, что дочка решила просто обходиться без него. Катя поняла, что отец берет со стариков деньги и прикарманивает их. Ей же достаются одни конфеты.

К счастью, в то лето Гриша сломал ногу и часть времени в больнице лежал, часть дома сидел. Поэтому не мог помешать Катиному «бизнесу».

За сезон она заработала всего сто долларов. И те достались ей от того самого немца, что стал ее первым «клиентом». Остальные старики от нее шарахались. Это у Гриши был глаз наметан, он знал, кому ее предлагать. Но Катя не отчаивалась. Она знала, что, когда станет совсем взрослой, четырнадцатилетней барышней, ее бизнес пойдет бойчее. Она сможет себя не только старым извращенцам предлагать, но и молодым мужчинам.

Времена были лихие. Самый разгар перестройки. Многие мальчики, росшие в то время в неблагополучных семьях, мечтали стать рэкетирами. Девочки, конечно же, моделями, но и в профессии проститутки ничего ужасного не видели. Катя уж точно. Она считала, что лучше собой торговать, чем вкалывать на какой-нибудь фабрике за копейки. Девочка во многом пошла в отца. Была ленива, хитра, изворотлива и умела производить на людей благоприятное впечатление.

О том, что Катя растет маленькой дрянью, Валера не догадывался. Она казалась ему ангелом. Внешностью девочка тоже походила на отца. Была белокура, голубоглаза, румяна, упитанна, но не толста. Валере она казалась самой красивой девочкой на свете. Он мечтал жениться на ней и сделать ее счастливой.

Девственности Катя лишилась в тринадцать. Отдалась «своему» немцу за триста долларов. Потом, конечно, жалела. Продешевила ведь! Якобы иностранцы готовы за это тысячу долларов выложить.

О том, что Катя занимается проституцией, Валера узнал случайно. Один из его старших дружков (он, как многие дети из неблагополучных семей, мечтал стать рэкетиром, вот и прибился к одной банде) сказал, что в городе появилась новая «ляля» и надо бы ее под контроль взять. На встречу с ней отправили двоих, в том числе Валеру…

«Лялей» оказалась его сестра.

Что он пережил тогда, не знает никто. Мир, в котором существовал Валера, перевернулся с ног на голову. Единственное человеческое существо, которое было ему дорого, оказалось… Тварью! Такой же, как все! Валера презирал проституток. Если его дружки пользовались их услугами (иногда за деньги, а порой бесплатно), то он не мог себя заставить к ним прикоснуться. Секса хотел, но только не с ними!

В тот день Катя умерла для него. Та Катя, которую он мечтал сделать счастливой. Осталась его сводная сестра, уличная девка, дрянь, с которой он не желал иметь ничего общего.