Говоров сглотнул и тихо спросил:

– Как ты думаешь, он из «Ситимобил» или «Яндекс. Такси»?

– «Убер», наверное. Пошли.

– Тебе не понравится, – вновь предупредил Коля.

Говоров оказался прав. То, что я увидел, мне не понравилось. Охренеть как не понравилось, мать твою. Замок в двери был буквально выкорчеван. На самой двери баллончиком было написано: «Найдем, тварь». В самой квартире царил полнейший кавардак. Они ничего не искали, они просто разнесли мою квартиру: шкаф в прихожей словно рубили топором, потому что когда я шагнул вглубь квартиры, то под ногами захрустело крошево из стекла и обломков дерева. Кухня пострадала больше всего, потому что эти твари раскрошили абсолютно всю посуду и это осколки устилали весь пол словно белым ковром. Похоже, что топор прошелся и тут: на гарнитуре, холодильнике и на плите виднелось несколько зияющих дыр. Эти твари просто крошили мою квартиру. Видно, что крошили с удовольствием. Когда я зашел в гостиную, собственно, увидел само орудие, которое уничтожило мою квартиру. Здоровенное топорище торчало из плазмы в стене.

Говоров поправил рюкзак на плечах и тихо сказал:

– Я поднялся наверх, когда искал тебя. Обнаружил что дверь… открыта и зашел внутрь. Когда увидел это, то сразу спустился вниз и стал ждать тебя.

– Зачем, – тихо сказал я.

– Что зачем? – спросил Коля.

– Зачем ты сюда пришел.

– Серег, посмотри на меня, – было видно, что Говоров нервничает и трясется, но из последних сил старается сохранять самообладание. – Серег, нас кинули. Нас тупо кинули. Твой Артемьев решил, что лучший вариант это засунуть голову в песок, а там, авось, все пройдет мимо него. Я пытался с ним говорить, но он просто вышвырнул меня из кабинета, сказав, что мы с тобой теперь должны сами разобраться. Понимаешь, они нас кинули!

– Не ожидал, что так будет, – тихо сказал я. Подойдя к шкафчику, я достал пару чудом уцелевших кружек, которые мы привезли из Черногории. Невольно подумал, что это теперь то немногое, что в нашей квартире теперь осталось – пара кружек, которые Мари уговорила меня купить по полтора евро в какой-то лавке на набережной Будвы. Хорошо, она сейчас не видит, что эти уроды сделали с ее любимыми вещами. Посмотрев на Колю, я спросил, – выпьем кофе?

– Можно, – поежился Говоров.

Мы зашли на кухню. Коля достал веник и даже попытался навести небольшой порядок. Воду пришлось кипятить в кастрюле, потому что мой чайник валялся где-то на полу под столом, раскрошенный на несколько частей. Топором. Они громили мою квартиру топором. Кофе благо был не в стеклянной банке, а просто в пластиковой упаковке, так что эти твари конечно вытряхнули содержимое на пол, но упаковку распотрошили не всю, и нам с Колей на пару чашек хватило.

– А сахар есть? – спросил Коля, но после моего взгляда сказал, – да я так, прост спросил. Могу и без сахара.

Мы еще несколько минут молча пили кофе, сидя на разгромленной кухне и разбитых стульях. Пол под ногами противно хрустел битой посудой. Потом Говоров сказал:

– Когда я понял, что наше начальство нас кинуло, я решил, что нужно спасать свою задницу самому. Да вам помочь. Твоему дурачку Короткову я сказал схорониться где-нибудь на даче. Пусть пока покшерится там, где никого нет. Что будет с Полтавским я не знаю, как я понимаю он просто аргумент у Воронцова для переговоров. Но ему сейчас за решеткой реально безопаснее, чем нам с тобой. Его хотя бы эти уроды не ищут. Вот, ну я и к тебе поехал, чтобы поговорить.

– Ну говори, – сказал я.

– Надо себя спасать, Серега, – уверенно сказал Говоров. – Если мы сами себя не спасем, то никто нас не спасет. Либо наша контора нас разменяет, как разменяла Полтавского, либо эти кретины из дружков Толика башку нам разобьют. Они реально какие-то отмороженные.

– Невеселая дилемма, да, Коля?