– Испили?

– Не, – Николай махнул рукой. – Дал пинка вашему СБшнику, чтобы под ногами не мешался, и стал ждать Вашего появления.

– А чем обязан, Николай?

– Ну а вы не догадываетесь? – удивленно поднял брови Воронцов. – Знакомого навещали недавно, а этот знакомый скоропостижно скончался. Чего же удивляться, что у Вас в кабинете следователь?

– Не понимаю, – я старался казаться спокойным, но внутри весь похолодел.

– Ну конечно, всегда не понимаете, – под нос себе пробормотал Воронцов. – Никогда не понимаете… – он посмотрел на меня и спросил, – а вот в вашей работе есть какие-то стандартные кейсы, с которым сталкивается каждый оператор компании?

– Ну конечно, – пожал плечами я. – Огромное количество обращений однотипные.

– А есть те, где клиент обращается с одной и той же претензией, например? Какие-то шаблонные обращения прямо есть?

– Ну да. Допустим, у клиента списывают плату по тарифу за интернет, например, а он звонит на линию с криками «Мошенники! Верните деньги!». Мы как-то замеряли, одна из самых частых фраз: «Верните деньги».

– Вот! – радостно вскрикнул Воронцов. – Вот! И у меня то же самое! Самые разные профессии так похожи, Вы не представляете! У вас «верните деньги», а у меня это неизменное «не понимаю». Ей-богу, кто бы это ни был, от менеджера и приличного человека вроде вас, до какой-нибудь гламурной дамы на BMW 6-й серии или бомжа с Савеловского. Одна и та же фраза! Вот человек точно знает, о чем я говорю, но упрямо произносит «не понимаю».

– Николай, Вы, вероятно очень интересный в общении человек, но я хочу знать причину Вашего посещения. Это допрос?

– Упаси боже, какой допрос, – взмахнул рукой Воронцов. – Ну какой допрос! Просто… – он выдержал паузу. – Просто я знаю, что Вы приезжали по адресу следователя Савельева. На светофоре у перекрестка возле дома установлена камера, было несложно установить, кто подъезжал к дому в день, когда капитан Савельев повесился. Еще проще было отследить, кому капитан звонил и писал перед смертью. Да, не удивляйтесь, мы разблокировали его телефон. Последнее сообщение он отправил Вам.

– «Смерть это лишь начало», – тихо сказал я.

– Вот видите, – растянулся в улыбке Воронцов. – А еще пару минут назад ничего «не понимали».

– И что теперь? – спросил я.

– Теперь давайте перестанем валять дурака и поговорим начистоту, = сказал Воронцов. Улыбка моментально спала с его лица, – капитан юстиции Савельев повесился у себя дома. Последний человек, которому он написал, это были Вы. Вы же и были последним, кто был у него дома. Я знаю, что Вы были у него дома. Но Вы не сообщили полиции ничего, Вы просто уехали.

– Я не убивал его, – сказал я.

– А кто говорит об убийстве? – поднял брови Воронцов. – Я не говорил, что Савельева убили. Я лишь говорю, что Вы последний, кому он написал перед смертью. И то, что Вы были в его квартире после смерти.

– И что с того?

– Хм, – Воронцов с улыбкой посмотрел на меня. – Позвольте я дам Вам некоторые подробности, чтобы вы понимали, почему я здесь. Следователь Савельев потерял уголовное дело. Это серьезно и ГСУ в рамках проверки направило следственную комиссию. И вот Савельев сегодня должен был прийти к комиссии на слушание по этому делу. Но какая незадача, за день до встречи с комиссией вдруг он решает покончить жизнь самоубийством. Интересно, да?