— Но… дмерх не упоминал про неудачу.

— Дмерхи много чего не говорят. Я не мог допустить, чтобы ты страдала…

И кто из них прав?

— Я и так страдала… Без семьи…

— И до сих пор страдаешь?

— Ну… — она подумала. — Нет… Зная, что для них я с ними… Но я скучаю!

Периодически на Женьку накатывало, и тогда они никого не желала видеть, или шла в бар к Халу.

— В случае неудачи ты бы переживала ещё сильнее и винила бы себя. А так… Вроде как судьба распорядилась. Винить некого.

— Но я-то в курсе, что это не судьба!

— Теперь, — сурово заметил Талех. — И лишь потому, что некоторые не держат языки за зубами или, что у них там, и за чем.

— Ты принял решение за меня!

— Зато и вся ответственность на мне. Я готов искупить… Как угодно, но… Пойми, Женя, — Талех мягко привлёк её к себе. — Решение надо было принимать быстро. А ты бы терзалась дилеммой. А дилемма — это страшная штука, особенно, когда выбирать приходится из двух зол… Я-то знаю, как никто другой… Вот и у меня всем дилеммам дилемма…

Она неловко уткнулась ему в плечо и глухо произнесла:

— Так расскажи об этом…

И командор неожиданно рассказал. Женя узнала всё, что произошло на станции за время её отсутствия, включая зэ-йдэх. Они так и сидели, обнявшись. Вернее, Талех прижимал её к себе, крепко обхватив, а она пристроила голову ему на грудь.

— Неужто эрф-джаммрут — такое зло?

— Ты и не представляешь.

— Но Радех сказал вроде, что трогать никого не собирается.

Талех усмехнулся.

— Теоретически. Но я ему не верю. У джамрану не бывает абсолютного «да» или «нет». Даже в искренности всегда есть подвох. Я пока не до конца разобрался, но у меня дурное предчувствие. Нельзя им доверять.