— Уверен, что понимаете. Просто не хочется, чтобы вы боялись меня. Четыре дня я провел с так называемой семьей — вернее, с тем, что от нее осталось. И родные обращались со мной так, словно я источник радиации. Все люди в округе будут относиться ко мне точно так же. Я благодарен за то, что вы согласились заботиться обо мне, а потому не хочу, чтобы вы жили в постоянном страхе. Причем дальше будет хуже. Я и сейчас уже выгляжу как ходячий мертвец, а потом…

— Вы видели, что бывает с такими людьми, верно?

— О да, много раз. За последние пять лет потерял не меньше дюжины друзей. Это ужасно…

У Эмпории было много вопросов к нему — о болезни, об образе жизни, о его друзьях и так далее, — но она решила пока отложить их. Он выглядел неимоверно усталым.

— Идемте, я покажу вам дом.

И тут снова мимо медленно проехала полицейская машина. Адриан проводил ее глазами и спросил:

— Копы часто патрулируют эту улицу?

Да почти никогда, хотела ответить она. В Лоутауне есть и другие, куда менее благополучные районы, где дома не такие чистенькие, а жильцы — менее благонадежные. Там полно пьяниц, есть бильярдная, винный магазин, по углам вечно собираются компании безработных молодых людей. И полиция постоянно патрулирует эти улицы. Но она сказала:

— Да, время от времени заезжают.

Они вошли в дом и оказались в гостиной.

— Домик, как видите, небольшой, — сказала Эмпория таким тоном, точно хотела оправдаться. Ведь этот молодой человек вырос в прекрасном большом особняке, на тенистой улице. И вот теперь оказался в скромном старом коттедже, когда-то построенном отцом.

— Да он вдвое больше моей нью-йоркской квартиры, — заметил Адриан.

— Быть того не может.

— Я серьезно, Эмпория. У вас очень красиво и уютно. Я буду здесь счастлив.

Натертые до зеркального блеска деревянные полы. Мебель, элегантно расставленная вдоль стен. Окна отмыты до полной прозрачности. Во всех помещениях царил полный порядок, чувствовалась заботливая рука хозяйки. За гостиной — две небольшие спальни и кухня. У Адриана двуспальная кровать с металлическими спинками, занимавшая едва ли не половину комнаты. Дверка в крохотную ванную, а там, в углу, туалетный столик, маленький, как для ребенка. В окне — компактный кондиционер.

— Все прекрасно, Эмпория. И долго вы здесь живете?

— Гм… вот уже лет двадцать пять.

— Я рад, что этот славный домик скоро станет вашим.

— Я тоже, только давайте не будем спешить. Вы ведь устали, верно?

— Да.