— Люблю тебя, — пробормотал он, поворачиваясь и направляясь к водительской стороне своей машины.
— Адам! — закричала она, когда он забрался внутрь.
— Адам! — закричала она, когда он завел машину и медленно поехал по подъездной дорожке.
Я подошел к ней сзади, обняв ее за талию и сдерживая ее, когда она с ужасом в глазах бросилась к машине.
Мой ангел сломался, плача, пока я держал ее на руках, и жалел, что не было другого пути. Что она позволила мне помочь ей в этом.
Но это не имело значения.
Мы всегда заканчивали тем, что она жила со мной.
Я не мог сожалеть, что это произошло раньше, чем я планировал.
Двадцать третья
Просыпаться в ловушке под весом Маттео стало слишком комфортно. Обычно он просыпался раньше меня и оставался со мной, пока я не проснулась. Между нами было негласным, что он настоял на том, чтобы я смогла получить свой первый качественный отдых за многие годы. Я не хотела об этом говорить — не хотела признавать тот факт, что Маттео был слишком проницателен, чтобы не подозревать о причине моего беспокойного сна.
Не тогда, когда причина казалась такой незначительной. Некоторые женщины выживали гораздо хуже. Некоторые женщины пережили настоящую травму, вызванную ужасными обстоятельствами.
Они были сильнее меня. Сильнее, чем я когда-либо была.
Поэтому, когда я проснулась на следующее утро от знакомого давления его груди на мою спину и его ноги, перекинутой через мою, я восстала против ощущения комфорта. Даже при том, как я была зла вчера, как сломленной я чувствовала себя, зная, что он полностью проигнорирует мои желания, у меня не хватило сил сопротивляться, когда он подкатил меня под себя и занялся со мной любовью.
По крайней мере, я бы так это назвала, если бы Маттео был способен любить.
Он не был. Накануне это стало яснее, чем когда-либо.
— Пора поговорить об этом, — проворчал он, оттягивая меня и переворачивая на спину. Моя ночная майка открывала больше, чем скрывала, и я подняла руки, чтобы прикрыть обтянутую шелком грудь.
— Говорить о чем? Что ты полностью проигнорировал то, что я хочу?
— Айвори, — предупредил он, и я моргнула, глядя на него с самым невинным выражением, на которое была способна.
— Мы этого не делаем, — пробормотала я, закатывая глаза и пытаясь выбраться из постели.