— Заткнись и ешь свой завтрак, — поддразнила я, ставя тарелку перед его обычным местом на острове. Он взял его, энергично впиваясь в свои яйца.

— Это правда? — спросил Маттео, и у меня, наконец, не осталось выбора, кроме как встретиться с ним лицом к лицу. Темные круги под его глазами стали неожиданностью, я никогда не видела, чтобы Маттео выглядел иначе, чем идеально. Впрочем, меня это не должно было удивлять, они были моей безупречной копией. Возвращение к плохому сну не было добрым ко мне.

— Они должны переименовать утреннюю тошноту во что-то вроде дневных страданий, — ответила я с легкой улыбкой. Это никогда не прекращалось, даже на таком раннем сроке беременности, как у меня. Я очень надеялась, что это не показатель тяжелой беременности.

— Ты была у врача? Они сказали, что могут что-то сделать? — спросил он, и его глаза метнулись к моему животу, где его скрывал остров.

— Моя встреча назначена только на следующую неделю, но это нормально, Тео, — прошептала я. — Некоторых женщин вообще не тошнит по утрам, а других просто сильно укачивает.

— Возвращайся домой, Ангел. — Он обогнул остров, пока нас не разделяло ничего, кроме нескольких дюймов пространства. — Позволь мне позаботиться о вас. Пусть Дон готовит.

Я осторожно посмотрела на Шрама, заметив напряжение в его теле. Я знала, что ему будет легче, если я вернусь в поместье, знала, что он не будет так беспокоиться о моей безопасности.

Я хотела вернуться домой, но как я могла просто простить то, что было так непростительно?

То, как он подорвал мое доверие, я бы не потерпела ни от кого другого. У меня не было ответа на вопрос, который я должна была задать себе. Достаточно ли я любила его, чтобы простить это?

Мысль о жизни без него была ужасающей, возвращаясь к пустоте всех чувств, которые давал мне только он.

— Я дома, — вместо этого сказала я и краем глаза наблюдала, как все тело Шрама сомкнулось.

— Твой дом со мной, — ругался Маттео, вступая в мое пространство, пока не обнял меня.

— Я не готова к этому. Я не готова простить тебя.

— Так что возвращайся домой и позволь мне доказать тебе, что я позабочусь о вас обоих! Господи, Айвори. Я просто хочу подарить тебе целый мир. — Он прошептал слова, и Шрам воспринял это как знак отказаться от своей тарелки в пользу проверки периметра.

— Я не хочу, чтобы ты заботился обо мне! Я никогда этого не хотела.

— Тогда чего ты хочешь, Ангел? Скажи мне, и я дам тебе это. Клянусь!

Я почти растаяла от отчаяния в его голосе, почти прогнулся от того, как он свернулся ко мне, словно возможность потерять меня поставила его на колени.

— Я никогда не выбирала тебя, — прошептала я, наконец почувствовав, что у меня есть слова, чтобы объяснить загадку, которая разорвала меня надвое.

— Каждое решение, каждый шаг, быть вместе или не вместе, вы сделали это. Вы решили, что мы идем на свидание в старшей школе, и это было так. Когда ты снова забрал меня, тебе было все равно, что я сказала тебе, что ненавижу тебя. Тебе было плевать, что я боюсь тебя и хочу бежать куда подальше. дом против моей воли. И я простил это, — прошептала я. — Я терпела это. Но теперь ты лишил меня права выбирать этого ребенка. У меня никогда не будет того момента, когда мужчина, которого я люблю, говорит мне, что хочет иметь ребенка. Я никогда не смогу заняться с тобой любовью и надеюсь, что это был момент, когда мы сделали ребенка вместе. Итак, что теперь у меня есть? Я просто женщина, живущая жизнью, которую она не выбирала, Маттео! Я хочу выбрать тебя. Вот чего я хочу.

Он нежно прижался своим лбом к моему, его лицо скривилось от боли. — Значит, я не могу забрать тебя и оттащить домой?