Джереми побелел и угрюмо нахмурился, когда она сердито схватила его за плечо. Он посмотрел на нее с презрением, сверкнувшим в глазах, но ничего не сказал.
— Что произошло? — спросила я. — Что, вы думаете, он взял? Вы, конечно, могли бы спросить его более вежливо!
Мое сочувствие к этой женщине, которое я испытала ранее, испарилось, и я была готова восстать против нее ради мальчика.
— Он это знает очень хорошо, — сердито ответила мисс Гарт. — Он взял золотые ножницы и наперсток, которые принадлежат его матери. Он брал их поиграть раньше, а теперь стащил их из корзинки с рукоделием в моей комнате. Что ты с ними сделал, ты, злой мальчик?
Движением плеча он сбросил ее руку, поднялся и встал во весь рост перед ней, явно не боясь гнева, пылавшего в этой женщине.
— Почему вы воображаете, будто вы моя мама? — холодно спросил он. — Почему вы одеваетесь в ее платья и думаете, что вы молодая и красивая, хотя на самом деле вы старая и безобразная?
Лицо мисс Гарт стало белее снега. Пока я беспомощно стояла, крайне обеспокоенная, она ловила ртом воздух, как будто каждый вдох причинял ей нестерпимую боль. Потом она протянула руку и схватила Джереми пальцами, которые впились в него, как когти. Он, конечно, не был достаточно силен, чтобы оказать ей сопротивление, и она выволокла его из моей комнаты и потащила к двери его спальни.
Со все возрастающей тревогой я пошла следом. У меня не было намерения оставить Джереми без помощи, но Тора Гарт была в таком безумном состоянии, что справиться с ней было бы нелегко.
Втащив мальчика в комнату, она оттолкнула его от себя.
— Ты собираешься сказать мне, что ты сделал с моими вещами? — вскричала она. — Или я должна обыскать твою комнату сама?
От толчка он еле устоял на месте. И он бросился бы на нее, если бы я не удержала его от этого, обхватив сзади руками.
— Подожди, — прошептала я ему. — Оставь ее, Джереми. Ты не должен был говорить ей то, что сказал.
Еще мгновение он вырывался из моих рук, потом вдруг обмяк. Мы стояли рядом и наблюдали, как она мечется по комнате выдвигая ящики, заглядывая в коробки. Подойдя к кровати, она подняла подушку и драматическим жестом указала на это место. Там, под подушкой, лежали золотые ножницы и наперсток. Схватив их, она вытянула руку с ними по направлению к Джереми.
— Вот! Так ты еще и вор! — закричала она. — Не думай, что ты избежишь наказания на этот раз. Твой дядя узнает об этом, как только вернется. Тебя ждет хорошая взбучка, и ты ее получишь!
— Мой дядя не тронет меня, — заявил мальчик возбужденно. — Он не посмеет. И вы не посмеете.
Ее глаза, блестевшие от бешенства, шарили по комнате в надежде найти какой-нибудь способ наказать его. Наконец ее глаза остановились на ожерелье, которое Джереми делал в качестве рождественского подарка для дяди и вокруг которого лежали еще не нанизанный бисер и куски проволоки. С презрительным видом она смахнула ожерелье со стола, и бисер разлетелся по ковру.
— Дрянь! — вскричала она. — Никому не нужная дрянь!
Джереми вырвался из моих рук и бросился на колени, чтобы подобрать сброшенное ожерелье. Уже нагнувшись над мерцающей окружностью, он вдруг поднял глаза и уставился на мисс Гарт.
— Когда я найду пистолет, — произнес он низким, угрожающим голосом, — я вас тоже убью.
Женщина взглянула на него, все ее бешенство моментально испарилось, ею неожиданно овладел страх.