– Здорово иметь собственного крутого телохранителя, – вымученно улыбаюсь я. Но улыбка что-то не получается, губы кривятся – и все тут. Я прямо и честно заглядываю подруге в глаза: – Ты ведь не думаешь, что я просто все это выдумала?

Мэи качает головой – но притом и легонько пожимает плечами, что не ускользнуло от моего внимания.

– После того случая в воскресенье я совершенно не удивлена, что у тебя нервы ни к черту. Также вполне возможно, что кто-то из членов банды и правда за тобой следит… Хотя и маловероятно. Знаешь что, давай я пока что буду тебя каждый день провожать в школу и из школы. Да, для меня это крюк, но ничего страшного. Мне легче потерять немного времени, чем видеть тебя все время на нервах.

– Слушай, ты не можешь постоянно со мной нянчиться, – возражаю я, хотя ее предложение меня весьма трогает… И мне правда намного легче, когда она рядом.

– Я думаю, что Анна и Приша тоже будут в деле, когда узнают твои расклады. – Мэи улыбается и пожимает мою ладонь: – Давай-ка поторопимся, мы опаздываем.

Мы ускоряем шаг. Остановившись у перехода, я невольно оглядываюсь, почти ожидая увидеть парня в синей кепке… Или вчерашнего бродягу… Или еще кого угодно подозрительного.

– Расслабься, мониторить обстановку – моя работа, – усмехается Мэи и вынимает из сумки темные очки. Нацепив их на нос, она грозно хмурит брови: – Ты же не забыла, что я теперь телохранитель?

Я наконец искренне смеюсь над тем, как она картинно озирает окрестности, а потом прокладывает мне путь через дорогу, будто я – важная персона или знаменитость. Может, Мэи и не самый грозный телохранитель в мире, но она точно-преточно моя лучшая подруга.

В течение следующей недели Мэи, Анна и Приша по очереди работали моими телохранителями, провожая меня в школу и обратно домой. Сперва я страшно напрягалась, все время казалось, что кто-то следит. Я подпрыгивала при виде любой тени, постоянно оглядывалась, все ловила на себе чужие взгляды… Мы с подругами то и дело меняли маршруты, чтобы разобраться, правда это или мое воображение.

Однако же после нескольких дней подряд, когда не происходило ровно ничего, я немного успокоилась. Начала думать, что у меня просто острая реакция на стресс и что-то вроде паранойи и надо уже приходить в себя и переставать глупить. Но подруги хором твердили, что лучше перебдеть, чем недобдеть. С каждым днем мне становилось все яснее, что опасность существует только у меня в голове. В конце концов, вот уже несколько недель на меня никто не набрасывался из подворотен, никто не нападал… И даже странные сны и галлюцинации прекратились. Может, папа был прав, когда говорил, что дело в половом созревании и в гормонах?

К концу недели мне стало окончательно ясно, что никто меня не преследует и не хочет убить. Так что я честно сообщила своим телохранителям, что, похоже, больше не нуждаюсь в их услугах. Подруги пробовали возражать, но я-то знала, что они на самом деле жертвуют лишними часами сна, чтобы встречать меня около дома и проводить до школы. Так что я искренне сказала им, что я в полном порядке… Только вот Мэи настояла, что в понедельник все равно меня встретит поутру, чтобы убедиться, что я не опоздаю на контрольную по истории. «Это последний день моей работы телохранителя», – с улыбкой уверяла она.

Ну что же, последний так последний. Я честно жду ее у дверей с полной сумкой учебников на плече – и тут мне на смартфон приходит сообщение:

«Дж, прости. Заболела. Сегодня лежу дома. Ты сама справишься или как?»

Я невольно усмехаюсь при мысли, что, может быть, Мэи симулировала болезнь, чтобы только не ходить на контрольную. Она ведь ненавидит историю! Но нет, вряд ли, лучшая подруга ни за что бы меня не подвела, не будь у нее очень серьезной причины, не заболей она по-настоящему сильно. Я набираю ей бодрое сообщение, что, разумеется, я отлично дойду одна и желаю ей поскорей выздоравливать, и убираю телефон в сумку. После чего открываю воротца и в одиночку ступаю на тротуар… и меня немедленно накрывает тревогой.

Так, не глупи, говорю я себе. Больше чем за неделю не произошло ничего странного и неприятного – после того случая с бродягой. Никто за тобой не следил, никто не ходил хвостом… Ну, по крайней мере, ты никого не заметила, добавляет мерзкий голосок в голове. Я твердо решаю его игнорировать, закидываю сумку на плечо и решительно шагаю вперед.

Я выбираю путь по самым оживленным кварталам и постоянно оглядываюсь, бросаю взгляды по сторонам, не позволяю себе расслабиться. Но все вокруг мирно спешат по своим делам, обычная школьница, которая торопится на занятия, никого особо не интересует. Я выхожу на главную улицу и снова бросаю взгляд через плечо – и тут же налетаю на пожилого джентльмена в полосатом костюме.

Он гневно топорщит усы, смотрит на меня c презрением, как на дурочку, своими слезящимися серыми глазами:

– Девушка, смотрите, куда идете!

– Извините, – бормочу я поспешно, отскакивая в сторону, и ухожу, по пути чувствуя на себе его взгляд.

Старик просто стоит и смотрит мне вслед – да так пристально, что мне это физически неприятно. Что это – обычное раздражение или… что-то вроде узнавания? Опустив голову, чтобы спрятать лицо, я стараюсь как можно скорее смешаться с толпой. На пешеходном переходе я останавливаюсь, чтобы посмотреть, как положено, сперва налево, потом направо… и тут замечаю парня в синей бейсболке и черной кожаной куртке. Он неподвижно стоит на той стороне улицы. Наши взгляды встречаются – так мы и стоим, пялясь друг на друга, в течение невыносимо долгого момента.