— Расскажите мне о Ромере.
Патологоанатом снял с головы отражатель.
— Когда-нибудь они догадаются сделать его полегче, — буркнул он, аккуратно укладывая прибор в саквояж, потом выпрямился и ответил на вопрос Мортона.
— Ромер был лучшим иммунологом из всех, кем располагала Штази. Больше сказать нечего. Только то, что он действительно был самым лучшим, герр полковник.
— А что Ромер делал в Эквадоре, герр профессор?
Доктор покачал головой.
— Кто знает.
Самое время как следует нажать. Нет, сейчас не стоит. Сейчас время передохнуть и разобраться с тем, что есть, решил Мортон.
— Вы закончили здесь? — спросил Гейтс доктора.
— Я бы хотел сделать полное вскрытие, герр Гейтс.
Гейтс взглянул на Мортона:
— Что скажешь?
— Валяй, Билл. — Но он сомневался, даст ли расчленение Стампа по всем судебным правилам что-нибудь новое.
Техники раскатали мешок для тела и принялись запихивать Стампа внутрь.
Мортон подошел к шкафчику. Наверху лежал бумажник Стампа, его паспорт, удостоверение службы Хаммер, билет на самолет и отдельной стопкой — бумажки, отмечающие маршрут его отпускного путешествия. Мортон взял книжечку купонов «Держим-в-Форме». На корешках сохранились адреса всех оздоровительных клубов, которые посещал Стамп. Последний, еще не использованный купон, был в местный вашингтонский клуб, на Дюпон Серкл. Такие клубы должны обходиться недешево, скорее всего, на самом пределе бюджета Стампа, судя по тому, как он проводил остальное время отпуска. Не потому ли он остановился в дешевом мотельчике, сберегая деньги для качания гирь в таком фешенебельном заведении? Да, тщеславие принимает разные формы…
Секунду поколебавшись, он сунул книжечку купонов в карман.
Глава 3
В квартире, расположенной возле Вашингтонского вокзала, Клаус Клингер вернул себе свой нормальный внешний облик.
Прежде всего он снял очки в проволочной оправе с бесполезными простыми стеклами, потом парик с проседью, а затем вынул ватные подушечки из-за щек и из ноздрей, делавшие его греческий профиль пухлым и оставлявшие отвратительный привкус во рту. Потом скинул туфли, тщательно замаскированные каблуки которых добавляли несколько дюймов к его естественному росту — пять и семь десятых. Он расстегнул рубашку и наконец вытащил сделанную на заказ резиновую надувную подушечку, придававшую его телу вид слегка располневшего мужчины средних лет. Раздетый до майки и трусов, Клингер выглядел тютелька в тютельку на свои тридцать пять. У него были светлые прямые волосы, впалые щеки и, как у многих людей его ремесла, твердый взгляд и улыбка палача.
Он запихал все предметы маскировки в пакет для мусора, оставленный Распорядителем, и подошел к обеденному столу, на котором оставил свой чемоданчик. Он расстегнул замки и вытащил набор хирургических скальпелей, зажимы и молочного цвета перчатки, которые надевал, когда вытаскивал почки. На стали и резине осталась засохшая кровь. Он сложил инструменты в сумку.