– Но ведь такие имена запрещены! – возмутился инструктор, и его седая борода затрепетала от негодования. – Всевышний Азраель запрещает нам пользоваться мирскими именами.

– Костя, что ли? – Я закинул ногу на ногу, обожаю троллить этих заигравшихся болванов. – Он мой друган. Я с ним в школе учился, но потом в шарагу пошел на сварщика.

– Вы, наверное, тот самый баламут-охотник из второго отдела, верно ведь? – Иголас явно заподозрил что-то неладное. Какой прозорливый малый.

– А вы, часом, не священник Иван Колымайло по реалу? Я слышал про такого. Говорят, конченый говнюк.

Иголас покраснел, побледнел, но, конечно же, не признался.

– Я точно не он, – истово ответил Иголас. Ну-ну, хорошо, поверим, так и быть.

– Вы давно тут новичков встречаете? – поинтересовался я.

– Да уже как полгода.

– И что им надо втирать?

– В смысле – втирать? – не понял меня этот пресвятой Иголас. – Вы не были рождены в купели?

– Был, как же, но меня сразу потащили в портал, и потом Костян выдал мне все, что надо, в своем райском дворце.

– Ох ты ж. А что, так можно было?

– И машинку забесплатно дали, – добавил я, чтобы окончательно сбить своего собеседника с толку.

– Какую машинку? – Иголас растерялся.

– Стиральную. Аристон, пять программ, две передачи, задний ход, с пультом от миксера.

– Извините, молодой человек, но я вас не понимаю. – Старик встал со своего места и отсел подальше. Вечно так с ними. Только начнешь веселиться, а они убегают и жмутся по стенкам, будто спрайты. Не будь у этого золоченого болвана банхаммера, я бы, честно, принял его за выдуманного Костей святошу.

Мы сидели в почти полной тишине довольно долго, но мне казалось, что прошла целая вечность.

– Пятнадцать человек на сундук мертвеца, – протянул я припев из первой пришедшей в голову песенки.

– Что?

– Скучно мне, вот что. Книжку, что ли, полистать.