А вот судья меня порадовал. Приятный темноволосый мужчина средних лет с проницательным взглядом отчего-то знакомых глаз был драконом, как мне сказали ранее, и вызывал расположение к себе. К тому же, солгать этим существам было нельзя, и я не удивилась, что именно драконам по праву самых древних Хранителей границ с мирами поручили такую миссию, как восстановление справедливости. Едва наши взгляды встретились, судья подмигнул мне, и я, к своему удивлению, узнала в нём Арсения Евгеньевича, понимая всё незавидное положение магов, которые, как и ожидалось, старались изолгаться так отчаянно, что я диву давалась.

Вначале, когда каждого вызывали, как свидетеля, товарищей из Ковена лишили всех артефактов, взятых с собой, и каждый амулет или иное магическое приспособление, уничтожили с особым тщанием к печали их владельцев. После этого взрослые мужчины, матёрые волшебники и просто сильные мира сего принялись всячески изворачиваться, уходя от прямых вопросов обвинителя, тоже являющегося драконом, и когда тот спросил, а кто, собственно, дал им право принимать подобные решения без согласования с магическим Советом, им сказать было нечего. Очень многих сместили с их должностей прямо на месте, запечатав им способности и лишая былой власти, а вот моя уверенность в собственных силах крепла с каждым новым ударом судейского молотка.

Она поколебалась лишь один раз, когда на сцену вышел, собственно, виновник всего этого хаоса. Я впервые увидела лицо своего, прости господи, деда, и поняла, что мы с ним совершенно не похожи ни внешне, ни по убеждениям, ни как-то ещё. Его мощная фигура возвышалась над всеми, даже при том, что он сидел, а властный взгляд тёмно-серых глаз на волевом лице со шрамами выражал отнюдь не уважение к суду, но скуку и презрение к присутствующим. Вины своей он, естественно, не чувствовал, и не видел ничего криминального в собственном поступке, ведь всё произошло именно так, как и происходит среди охотников нашего вида. Он так и сказал, «нашего», глядя чётко мне в глаза и отказываясь воспринимать тот факт, что принадлежу я другому миру, да ещё и осмелился потребовать, чтобы меня вернули ему, ведь своё персональное испытание, как энитири-ши я прошла.

Тогда мне стало интересно, а догадывается ли он, кому отдалась его дочь? Что-то мне подсказывало, этот хищник вполне может быть как в курсе, так и нет, а если всё знает, то насколько же он, должно быть, ненавидит свою внучку с испорченной таким позором кровью. Отсюда и это маниакальное желание забрать меня, и дело тут уже не в наследии королевских охотников, которое я в себе несла – всё гораздо хуже. Но где же, в таком случае, правда?..

Когда с допросом Дерека ин Виарре закончили, пришла моя очередь отвечать на вопросы, и если я опасалась, что меня попросту подловят на чём-то, или произойдёт нечто непредвиденное, переживала совершенно зря. Друзья были правы, мне не пришлось ни врать, ни выкручиваться – дракон просто обратился ко мне сам, даже не вызывая на место ответчика.

─ Дарина, есть ли тебе, что добавить к тому, что мы здесь услышали? Это не обязательно, но если хочешь высказаться, тебя выслушают.

Вокруг зароптали недовольные, очевидно, надеясь призвать и меня к ответственности, но все свои промахи или ошибки я итак признавала, а вот они, похоже, так и не поняли, зачем их всех здесь собрали. Я взглянула на свою семью, чуть припозднившегося Мастера, стоящего рядом с Верховной, которые оба ободряюще мне кивнули, на членов Совета, ожидающих моих слов, и поняла, что мне больше не страшно. Жаль, здесь отсутствовал один, самый важный и самый нужный человек, но его слова, о том, что у меня гораздо больше тех, кто обо мне беспокоится, чем я думаю, до сих пор звучали в мыслях, тем самым напоминая о главном: мне действительно нечего бояться.

─ Да, ─ ответила я, вставая со скамьи. ─ Я никогда не думала, что будучи подростком, мне придётся защищать свою жизнь и жизни своих близких, но мне всё же пришлось. Пришлось резко вырасти и осознать, что мир вовсе не безопасный, и мне постоянно нужно оглядываться, чтобы не получить удар в спину. Я последние восемь лет потратила на страх, что за мной придёт чудовище из кошмаров, но у меня при этом не было волшебной силы, чтобы ему противостоять, хотя я знала, что он всегда где-то рядом. ─ На меня внимательно смотрели мудрые драконьи глаза, и я чувствовала небывалую уверенность от того, что меня слушают и слышат, а потому продолжала и продолжала говорить. ─ Когда во мне проснулись эти способности, я была в ужасе, ощущала себя растерянной, и если бы не близкие мне люди, я бы могла совершить очень много… убийств невинных, а я бы этого себе не простила. Меня не учили убивать, и у меня нет даже такого желания. Меня не учили отнимать жизнь у слабых, но учили лишь защищаться. Никто не объяснил мне, что я такое и как с этим жить. И тут внезапно появляются эти охотники, начиная преследовать меня, травить, словно я дичь, ожидая, что я оправдаю их странные надежды! ─ Обжигающая слеза всё же скатилась по щеке, однако я не заметила её, продолжая облегчать душу. ─ Меня вынудили убить, чтобы выжить, но я готова понести наказание за то, что совершила. Я очень раскаиваюсь, и если того потребует суд, сяду в одну из этих тюрем, отбывая наказание хоть вечность. Я согласна вернуть кинжал и запечатать способности энитири, если это возможно. Мне не нужны эти умения убийцы! А магию свою я учусь контролировать и посещаю занятия в школе Верховной, занимаясь с лучшими мастерами своего дела. Нет, я могу и от этого отказаться, если необходимо, но в таком случае, меня должны оставить в покое. Я родилась на Земле, моя семья и вся моя жизнь тоже там. И там я умру, как простая человеческая охотница, которой меня и учили быть. Быть человеком, ─ выдохнула я. ─ Больше мне нечего сказать.

Я опустилась на место в почти оглушающей тишине, зная, что мои слова вряд ли как-то повлияли на умы магов или заставили охотника изменить вдруг свою точку зрения, но я говорила от души, а остальное было уже не важно.

«Не волнуйся, никто не вправе отнять у тебя твою силу или наказать – вины твоей тут нет». ─ Громогласный голос дракона прозвучал у меня в голове, а вот вслух он произнёс другое. ─ Что ж, суд выслушал все стороны, и готов вынести решение. Господин ин Виарре, даже учитывая всё Вами сказанное и, принимая во внимание все факты, я не могу позволить забрать Дарину. Она совершенно права, её не учили быть той, кем являются ваши девушки-охотницы, более того, своё испытание, как человек она прошла раньше, а значит, имеет полное право сама решать, кем ей теперь быть. Она так же может посещать ваш мир, но лишь в том случае, если сама того захочет и под защитой. Что касается её врождённых способностей – они останутся при ней, Совет уже одобрил это решение, и обжалованию оно не подлежит, ─ сидящие по правую руку мужчины и женщины, кивали в подтверждение. ─ Вам же лично, в свою очередь, запрещается всяческая деятельность на Земле, по крайней мере, на ближайшие несколько лет. По вине Вашего внука погибли невинные девушки, охотники уничтожили никак непричастных к делу людей, и Вам придётся понести за это ответственность, как главе рода. Для начала, семьям пострадавших выплатите денежную компенсацию, размер которой будет учитываться исходя из нынешнего… положения Вашего королевства, а после уже решим, чем Вы ещё можете быть полезны, ─ почти растоптал его гордость судья. ─ На этом всё. У Вас есть вопросы?

─ Нет, ─ без проявления хоть каких-то эмоций ответил мужчина, и взгляд его, направленный на меня, обещал все кары мира, если мы только встретимся ещё раз. Я знала, он не оставит попыток меня заполучить, вот только эти попытки теперь будут гораздо продуманнее, хитрее, и прежних ошибок этот старый охотник больше не совершит. На его лице так и читалось: «об этом вообще не должны были узнать», и этот эпизод мне припомнят, как только подвернётся возможность.

─ В таком случае, заседание прошу считать закрытым. ─ Последний удар молотка, и я могу вновь сделать вдох, не боясь, что воздух вдруг закончится.

К счастью, королевская особа не задержалась, и как только сие мероприятие подошло к концу, он тут же величественно удалился, позволив двум его прихвостням, прибывшим с ним, накинуть на себя привычный балахон.

Мои ноги уже не были ватными, но руки чуть подрагивали, когда я осознала, что всё завершилось. Народ стал расходиться, и вскоре в зале не осталось посторонних, кроме судьи – даже Совет как-то подозрительно быстро ретировался, буквально растворившись в воздухе. Я даже не успела рассмотреть их всех как следует…

─ Давненько я так не веселился, ─ признался Ян, с едва заметной тревогой глядя на меня.

─ Ага, животики надорвёшь, ─ подхватил Тим, поддержавший меня под руку – вид у меня наверняка был тот ещё. ─ Гном, ты как?

─ Что это всё вообще было? ─ устало отозвалась охотница, которая только что выиграла битву с одним из своих главных противников. Битву, но, к сожалению, не войну.

─ Так ощущается победа, ─ торжественно произнёс спустившийся к нам Арсений Евгеньевич, в знак поддержки коротко сжав моё плечо. ─ Ты очень храбрая, Даринушка. Это все оценили, поверь. И всё то, что ты сказала, Совет тоже принял во внимание.

─ Да, и теперь у неё гораздо больше врагов, чем было. ─ Ия Ивановна выразила общую мысль, но нам всем итак было ясно, что в покое меня не оставят, и если суд своё решение вынес, это не мешает некоторым действовать в обход. ─ Придётся отрастить глаза на затылке и больше никогда не терять бдительности. Даже в Совете есть те, кого нынешнее положение дел не устраивает.

─ А кому сейчас легко? ─ философски протянул Рик, подхватывая меня под другую руку, и так вместе с Тимом неспешно повели меня на выход. ─ У каждого уважающего себя охотника должен быть свой список вражин, чтоб жизнь скучной не казалась. Прорвёмся, систер!