Да как тут не понять? Только, выходит, все её слова были враньём, и я даже не знаю, в какой момент она изменилась.

─ Интересно, кто она?

─ Не знаю, но я так понимаю, что кто-то весьма могущественный. Мне хочется верить, что это сама Амирран, и это по её воле после моих многодневных мучений вскоре у охотниц почти перестали рождаться дети. Плач новорождённых всё реже слышался в замке, а потом наступили времена тишины, но к тому моменту я уже была далеко.

Так вот почему я ни разу не видела младенцев? Интересно, богиня таким образом прокляла всех охотников или только нашу отвратительную семейку?

─ Думаю, это справедливо, ─ сама себе киваю я. ─ Такие, как дед не должны размножаться, и этот поступок нельзя оправдать ничем.

Камилла какое-то время смотрит на меня, а потом срывается с места и обнимает, а я не препятствую, ведь испытываю ту же потребность. У меня нет к ней никаких претензий, никаких обид или ненависти. Она моя мать, и это ничто не изменит.

─ Спасибо, ─ тихо шепчет она. ─ Спасибо, что выросла такой.

─ Это тебе спасибо. Не у каждого ребёнка может быть по два набора классных родителей, ─ шучу, пытаясь разрядить обстановку, и женщина тоже улыбается. Я чувствую эту улыбку, полную облегчения, и радуюсь, что чужой груз слетел с её плеч, ведь он достаточно тяготил.

─ Не у каждого.

После беседы мы обе опустошены, но это чувство, скорее, приятное. Оно не давит на душу, не вызывает болезненные спазмы в груди, и дышится от этого в разы легче, поэтому мы с охотницей расходимся, обещая друг другу разговаривать время от времени. Мне тоже хочется узнать её, и я искренне верю, что мы наверстаем упущенное, впрочем, как и с Алеаром. Осталось только с мужем разобраться…

«С каким?» ─ вкрадчиво шепчет лисица, когда служанка провожает в выделенные покои, и на этот вопрос у меня нет ответа, а когда я становлюсь заложницей своих тревог, у меня есть только одно средство.

Я дожидаюсь, когда останусь в одиночестве, и отпускаю себя.

Внутри зарождается вибрация, тело, отвыкшее от всяческих трансформаций, сперва протестует, но жажда моего зверя сильнее, и спустя несколько томительных минут ожидания, хрустящих суставов и недовольного рыка, я вижу свои серебристые лапы.

Дверь, ведущая на балкон, открывается легко, и магия, охраняющая дом, поддаётся в два счёта. Я легко спрыгиваю на землю со второго этажа, пружиня, как кошка, и все девять хвостов игриво покачиваются позади, напоминая об одной потраченной жизни, которую отдал мне Ник.

Я думаю о вампире, когда бегу, легко приминая траву и просыпающиеся в ночи цветы, светятся всеми возможными оттенками, миную фей, пытающихся задержать меня, чтобы поиграть, но у меня сегодня другая цель, и я не останавливаюсь. Перепрыгиваю препятствия, несусь всё быстрее, обгоняя ветер, и только почуяв знакомый запах, останавливаюсь в паре метров от холма. А там, в свете яркой, холодной луны возвышается мой хищник.

И когда он, заметив меня, медленно подступает, не сводя своего гипнотического стального взгляда, меня пригвождает к месту.

«Ждал?» ─ не верю я.

«Ты долго», ─ упрекает большой чёрный кот, и только тогда я нахожу в себе силы преодолеть оставшееся между нами расстояние.

Эти шаги к нему я должна совершить сама.