Поздно, душенька, мысленно усмехнулась Арина, ты уже достаточно сказала. Темперамент – отличная вещь, очень полезная в некоторых случаях. Что же это адвокат-то твой тебя больше не останавливает? Вот и ладушки, продолжим.

– Марина Леонидовна, вы ведь хорошо его знали. Может быть, у вас все же есть какие-то предположения? Кто мог его убить?

Райская дернула плечом:

– Я же сказала, в данном случае я на стороне того, кто его убил, он сделал… правильно. Когда Филиппа… не стало, дышать стало легче.

– И все-таки… – повторила Арина. – Кто бы мог?

– Да кто угодно! Он же не только на меня так действовал. Любая из его баб могла терпение потерять. Да хоть эта, невеста его. Невеста! Тьфу, официанточка, взглянуть не на что! А туда же! Может, ей надоело его с другими делить, вот и… Как там ее – Леля? Оля? Галя?

Арине вспомнилось, что говорил управляющий о планах своей «звезды». Похоже, как раз самому Филиппу надоело делить себя между «официанточкой» и другими. Сообщать об этом Райской она, однако, не стала, уточнив довольно сухо:

– Ляля ее зовут. И что бы вы ни думали, у нее-то как раз не было причин для недовольства, не то что для убийства. Да и в клубе ее в тот день не было, выходной у нее был.

– Не было, как же! – красиво обведенные губы сложились в презрительную гримасу. – Она наврет, недорого возьмет. Вы спросите… – Марина Леонидовна вдруг осеклась и замолчала. Точно надеялась, что Арина ее обмолвки не заметит.

Но Арина, конечно же, заметила:

– Кого спросить и о чем? Вам кто-то что-то говорил?

Но женщина уже замкнулась наглухо:

– Да не помню я. Вроде бы я что-то такое слышала. Там, в клубе, кто-то из обслуги… Они вечно болтают всякое.

– Может, если мы с вами съездим в клуб, и вы на них взглянете, ваша память прояснится? – нежно улыбаясь, предложила Арина.

– Делать мне больше нечего, как на официанток любоваться, – возмутилась Райская. – Сказала же, не помню. Они все на одно лицо. И вообще я не обязана! – она опять продемонстрировала тот самый темперамент, из-за которого, видимо, клубный персонал и называл ее «сумасшедшей». – Это ваша работа, вы их и допрашивайте, – и она выпрямилась на стуле, поджав губы и словно демонстрируя: разговор окончен.

– Марина Леонидовна, – остановила ее Арина. – Вы этот шарф часто носите?

– Это палантин, – презрительно сообщила та. – И – да, часто. Мне его Калерия подарила, это ручная работа. И мне он очень нравится.

– Вы позволите взять пробу? – Арина протянула руку, словно собиралась сделать предложенное прямо сию минуту, собственноручно. – Для экспертизы.

– Что?! – взвилась Райская. – Вы думаете, я позволю… Да вы за год столько не заработаете, сколько он стоит!

– Ну-ну, – примирительно улыбнулась Арина. – Мы вовсе не собираемся ничего портить. Если вы именно этого опасаетесь, – с улыбкой добавила она. – Для экспертизы будет достаточно буквально нескольких волосков… – она прижала к уху телефон, в котором длинные гудки уже сменились зверевским баритоном. – Артем Валерьевич, ты далеко сейчас? Можешь ко мне зайти? Волокна на исследования возьмешь.