– Не глупи. – Я прижалась к нему. – Ты знаешь, о чем я.

– Но было бы неплохо услышать. Разумеется, в доказательство того, что я не ошибаюсь.

Я вздохнула, но сдалась.

– Мне… гораздо проще быть смелой, когда речь идет о моем разуме. Я знаю, на что способна. Что́ я могу улучшить. Учиться и делать ошибки меня не пугает… Это… не знаю… наверное, это меня только подстегивает. Но любовь? Я до смерти боюсь отдаться на волю любви и потерпеть неудачу. Когда я уязвима, мне кажется, что душа уходит в пятки и мир выходит из-под контроля. В отличие от науки и математики, в любви нет формул, которые я могу применить, чтобы достичь точного результата. Провал – это хаос.

– Ты боишься, даже зная, что я рядом?

– Думаю, это пугает меня еще больше. Я в ужасе от того, что ты любишь меня так же сильно, как и я тебя. Что будет, если один из нас умрет? Мы почти каждый день работаем со смертью. Я потеряла так много людей, которых любила. Если порой я думаю о том, что могу потерять тебя, мне становится трудно дышать. Если я брошусь в эту любовь без колебаний, то боюсь того, что может случиться. Не из-за моих или твоих поступков, а потому, что такова жизнь. Кажется, что гораздо безопаснее оградить себя от этого.

– В жизни ни за что нельзя поручиться, Уодсворт. – Томас сделал глубокий вдох. – Внешние силы всегда будут вне нашего контроля. Единственное, чем ты можешь управлять, – это выбирать, как жить. Если ты вскакиваешь в страхе от всего плохого, что может случиться, то можешь пропустить и хорошее. Смерть рано или поздно придет за всеми нами. Тревоги о завтрашнем дне только портят день сегодняшний.

Он перекатился на бок и прижал мою руку к своему сердцу.

– Любовь бессмертна, – продолжал он. – Смерть никогда ее не коснется и не заберет. Особенно если любовь настоящая. Давай добавим еще одно обещание к нашему списку. Обещай каждое утро, просыпаясь, находить радость везде, где только можно, неважно, насколько она ничтожна. Всегда будут трудные времена, и времена испытаний, и времена сожалений, но мы не позволим этим дням разрушить настоящее. Потому что сейчас я здесь. – Он поцеловал меня в макушку. – И ты здесь. – Он прижался губами к моим пальцам. – И настоящее гораздо чудеснее будущего со всей его неизвестностью.

– И как это ты еще не вывел формулу любви? – поддразнила я.

– Ты не веришь в мощь моего ума? Разумеется, я составил уравнение только для нас. – Томас улыбнулся. – Моя любовь к тебе будет константой в море неизвестных переменных. Мы можем спорить или сердиться друг на друга, но наша любовь никогда не ослабеет. Верь в это. Верь в нас. Забудь о будущем. Забудь тревоги. Единственное, что меня пугает, – это жить с сожалениями. Я не хочу просыпаться и думать, на что была бы похожа жизнь с тобой. Я не хочу пожалеть о том, что сдерживался и не любил тебя полно и открыто.

Он пристально посмотрел мне в глаза, и мне захотелось упасть в глубину обожания, которую я увидела на его лице, и вечно плавать в этом чувстве.

– Если только ты не передумала… – Он быстро опустил голову. – Я…

– Томас, никогда… – Я подняла его подбородок, чтобы поймать и удерживать его взгляд. – Я люблю тебя. Сейчас и всегда.

Прежде чем он усомнился или возразил, я поцеловала его. Через несколько мгновений мы начали исследовать наши новые способы молчаливого общения, и весь остальной мир, все тревоги исчезли. Мы праздновали нашу любовь, пока не взошло солнце и мы больше не могли оставаться в объятиях друг друга. Еще несколько часов – и мы станем мужем и женой.

И тогда сможем оставаться в постели целую вечность.

Томас неохотно встал и надел штаны. Его волосы были в таком беспорядке, что я посмотрела на часы – не можем ли мы задержаться еще немного. Он поймал мой взгляд и просиял.

– Вы настоящий демон, мисс Уодсворт. Хорошо, что скоро ты сделаешь из меня честного человека. Моя репутация погублена. Если будешь продолжать так на меня смотреть, мы никогда не дойдем до алтаря.

– Тебе это нравится. – Я просунула руки в пеньюар и соскользнула с кровати. – И я люблю тебя.

Я обняла его и сильно поцеловала.