— Ладно, но если всё-таки смогу им воспользоваться — изменим план так, как я предложила.

— По рукам, — легко согласился Войнич. — Прячь баллончик в сумочку и вперёд. Он довольно усмехнулся, заметив мою реакцию, и не без злорадства повторил: — Да, да. Ты ведь в руках его носить не будешь!

Я с тяжёлым вздохом выполнила его требование, но сумку всё же оставила открытой — хоть какое-то преимущество.

В этот раз я была хитрее, ожидая нападения, смогла немного уклониться и… укусить руку, пытавшуюся зажать рот. Войнич, не ожидавшей подобного натиска, руку убрал. Этого хватило, чтобы нащупать баллончик и выдавить сливки куда получится. Он чертыхнулся и заломил мне руки за спину. Я охнула от боли, подставила ему подножку и, мы вместе рухнули на ковёр. Я приземлилась сверху. Войнич распластался подо мной в позе морской звезды и, отплевываясь от прилипших к губам сливок, философски заметил:

— Полагаю, это ничья. Неплохо. Допустим, твой манёвр удался, и что ты сделаешь дальше?

— Нечто ужасное! — зловеще пообещала я и с серьёзной миной принялась его… щекотать.

Войнич охнул, с трудом сдерживая рвущийся наружу смех, и попытался вывернуться.

— Прекрати! Прекрати! Ненавижу щекотку! — с третьей попытки у него получилось.

Теперь на полу оказалась я и… блин, я тоже ненавижу щекотку! Он отплатил мне той же монетой — я хохотала, атакуемая со всех сторон без возможности спастись. Это было безумно, мучительно, смешно и невероятно здорово — впервые за много лет просто ощущать себя живой не через чьё-то восприятие и наслаждаться собственными эмоциями.

— Сдаёшься? — сжалился взмокший спортсмен. Он раскраснелся и уже не сдерживал самодовольную улыбку, а в серых глазах плескалось что-то по-детски озорное.

— Сдаюсь, сдаюсь, отпусти!

Алан поднялся, помог встать мне и назидательно заметил:

— Имей в виду, с маньяком такой номер не пройдёт!

— Ну вот, а я только решила, что ты не такой уж зануда, — отмахнулась я, отряхивая одежду. — Кстати, спор я выиграла и на экскурсию по злачным местам завтра оправляюсь одна! А на выходных мне нужно домой — в субботу приедет бабушка.

Он едва заметно нахмурился.

— Хорошо. Попробуем поступить по-твоему. Завтра я принесу настоящий баллончик, может, действительно пригодится. Поздно уже, пойду. Ну чего ты опять смеёшься? Что не так?

— У тебя всё лицо в сливках. Представила, как повеселятся прохожие и консьерж в твоём доме.

— Где? — он попытался на ощупь оттереть щёки.

Я со вздохом достала платок и соскребла остатки засохшей субстанции с носа и скул чемпиона. Соскребла и сразу отступила на шаг назад, чтобы опять в двусмысленности не обвинили.

— Всё, спокойной ночи. Спасибо, что сегодня не занудствовал. Мне понравилось.