Искать, искать… Что-что, а это у меня получается. Я форменным образом сканирую город, выискивая в ближайших окрестностях кандидатуры, подходящие по всем параметрам. Таких пока хватает, грех жаловаться. Человечество никогда не оскудеет на подобных тварей! А значит, и мне будет чем утолять мой голод.
Кстати, о голоде. Кажется, у моего отборочного конкурса есть победитель. Другое дело, что радости ему эта победа не доставит. Скорее, наоборот. Сканирование показывает «стервятника» в одной из пустых квартир, рыщущего по ней в поисках поживы. Почему я уверен, что это именно «стервятник», а не, скажем, потерявший что-нибудь хозяин квартиры? Да просто мне хорошо знакома эта публика – встречался не раз, и мой ментальный сканер теперь безошибочно определяет подобных типов по основным психологическим характеристикам. На поверхности – алчность, наглость, беспринципность, а в глубине – хорошо запрятанный страх перед возмездием. Правильный страх, кстати. Мародеров в военное время положено казнить без суда и следствия. Не знаю, как это дело поставлено у контролирующих город силовиков, но я действую именно по такому принципу. Что ж, видимо, карьера этого «стервятника» подошла к концу. Я об этом позабочусь.
Чтобы войти в подъезд, мне даже не приходится применять мои особые таланты, так как домофон отключен и дверь разблокирована. Оно и понятно: почти все плательщики уехали, и компания, естественно, прекратила обслуживание. Зона, как и война, гонит прочь все цивилизационные признаки мирного времени. Поднимаюсь на третий этаж. «Стервятник» вот за этой дверью. Мне не надо ее дергать, чтобы понять: закрыта изнутри на задвижку. Подстраховался, гад! Но недостаточно. Против меня этого мало.
Способов ментального воздействия – вагон и маленькая тележка. Сейчас мой псионический дар тянется внутрь, не замечая препятствий в виде стен и двери. Вот он настигает «стервятника». Мне не нужно полностью подавлять его волю. Безмозглый зомби для моих целей не подойдет. Нужно, чтобы он полностью все понимал и чувствовал. Вот сейчас в его мозгу возникает совершенно непреодолимое желание подойти к входной двери и открыть ее. Зачем? Да просто ему очень больно – горят все внутренности. А если он откроет, боль сразу исчезнет. Откуда он знает? Что за дурацкий вопрос?! Знает, и все! Это столь же непреложный факт, как то, что солнце встает на востоке.
Конечно же, он подчиняется этому желанию. Не может не подчиниться. Открывает и ошалело смотрит в мои глаза – глаза своей смерти. Он не видит ножа в моей руке. И не увидит, пока лезвие не погрузится в его плоть по самую рукоять. Боль, ужас и понимание приходят одновременно. Но предпринимать что-то уже поздно. Я толкаю его вперед, и он падает навзничь, словно пластиковый манекен. Не кричит – не может, потому что моя воля передавила ему гортань. Я шагаю внутрь и закрываю за собой дверь. Улыбаюсь этому почти уже покойнику.
– Ты никогда еще не играл в хирургов? Это очень интересно. Я сейчас тебе покажу.
Явь в очередной раз встретила меня ознобом. Это не болезнь, не кошмары, вызванные высокой температурой. Хотя лучше бы так… Это не я, нет!
Глава 2
Из дневниковых записей Михаила Стрельцова
Даже не знаю, зачем взялся писать. Всегда считал дневники уделом женщин и невротиков. Тратить уйму времени на то, чтобы выплескивать на бумагу свои мысли и переживания, – что может быть глупее?! Но эти записи иного рода. На данном этапе своего пути я понимаю, что они мне необходимы. И как фиксация событий, в принципе немаловажных, и как попытка сохранить в себе человека, с чем сейчас могут возникнуть большие проблемы. Но я попытаюсь. Как говорил мой покойный отец, «Стрельцовы никогда не сдаются». Постараюсь соответствовать. Если дневник хоть как-то мне в этом поможет, буду его вести. Правда, мне подобные записи строго запрещены служебной инструкцией, но к сегодняшнему дню я уже столько раз ею пренебрегал, что еще одно нарушение погоды не сделает. А то, что с меня спросят за это, – полагаю, наименьшая из моих проблем.
Вообще-то я – дитя мегаполиса. Мне куда комфортнее в больших шумных городах, среди небоскребов, неоновых огней вывесок, шума машин и даже пробок. Природа иногда очаровательна, но лишь в качестве антуража для загородного пикника или шашлыков. Готов признать, что и у маленьких городов есть свое очарование. Правда, постичь его мне что-то никак не удается. Хотя тут, вероятно, виноват Краснотайгинск. И каждый раз, приезжая в командировку в очередной провинциальный городок, я невольно сжимаюсь, как пружина. Ассоциации с той преисподней, из которой я девять лет назад едва ушел живым, перебить очень сложно, как и воспоминания о том, что в этом городе тогда не осталось ни одного живого человека, а сам он превратился в дымящиеся развалины. И ведь умом-то я понимаю, что нельзя всех под одну гребенку, но такие ассоциации – штука стойкая и упрямая.
Тем более что и на сей раз мой визит в Верхнеобск был вызван вполне определенными причинами, связанными с работой: по непроверенным сведениям информаторов АПБР, в этом городке было зафиксировано излучение, аналогичное тому, что выдавали обломки метеоритов, позднее создавшие вокруг себя Зоны. Правда, истинность этой информации пока ничем не подтверждалась. За три часа, что я находился здесь, мне не удалось обнаружить ни малейших признаков событий, обычно сопровождающих такое излучение. Измененные на начальном этапе, как правило, не особо умеют маскироваться. Про истребителей и прыгунов и речи нет. Если подобные твари появляются в городе, об этом сразу становится известно.
Разумеется, я не просто так бродил по Верхнеобску, пытаясь визуально определить наличие последствий выброса. В мои наручные часы был встроен так называемый Н-детектор – прибор, определяющий наличие хотя бы минимальной дозы
Вообще-то в подобные командировки нам в одиночку отправляться не положено, но в данном случае, в связи с загруженностью оперативников на других направлениях и невысокой вероятностью возникновения в Верхнеобске серьезных проблем, шеф решил сделать исключение. Штабной аналитик постоянно поддерживал связь со мной и оперативно поставлял нужную информацию. Ну а так мне было не привыкать к автономной работе. Знаем, плавали. Не в первый раз и скорее всего не в последний.
В общем, несмотря на всякие там нехорошие ассоциации, я старался держать хвост пистолетом и быстренько так, в темпе вальса, сделать то, ради чего прибыл, и отбыть отсюда ко всем чертям. Надежда, что тревога ложная, продержалась у меня ровно до того мгновения, как я вышел на набережную Оби.
Она тут, конечно, не была столь огромной и величественной, как, скажем, в Омске и тем более в Салехарде (а мне и там, и там приходилось бывать по служебной надобности, так что я могу сравнивать), но тоже весьма широкая. Городок этот робко и доверчиво прижался к ее боку, словно котенок к матери, но угроза исходила как раз со стороны реки. Детектор, до сих пор показывавший обнадеживающие нули, скакнул до пяти единиц по шкале Шиханова. Это не сказать чтобы уж кошмар как много (по крайней мере короткое пребывание на территории с таким фоном
Следовательно, источник нужно «законсервировать», причем чем быстрее, тем лучше. В принципе все, что для этого нужно, у меня с собой. Пара становых бомб в реку – и вся недолга. Только не абы где и не с берега: Обь – это вам не «тихая речушка без названья», которую перепрыгнуть можно. Нужен мост, причем как можно выше по течению. Насколько мне была известна география Верхнеобска, таковых в городке имелось аж два. Один – в самом центре, а другой – на юге. Этот южный для моих целей подходил лучше всего: весь город находился ниже него по течению Оби. Стан распространится достаточно быстро, окутает обломок метеорита и создаст вокруг него непроницаемую для излучения оболочку. Содержимого двух бомб должно хватить с лихвой. Вот только не бросать же их в реку с моста среди бела дня! А значит, придется дожидаться ночи.
А потом, после всего, еще и город прочесывать на предмет зараженных, поскольку если здесь появились Измененные, то… Эта гадость, конечно, не грипп и даже не СПИД. Не передается ни воздушно-капельным путем, ни при половом контакте. Только внутривенная инъекция крови зараженного. Короче, Измененных надо найти и зачистить. Ну и прыгунов с истребителями, разумеется, тоже, хотя при такой интенсивности излучения им появляться вроде бы рано. Каким способом осуществить зачистку, это уж пусть лошадь думает – у нее голова большая. Кстати, этой лошади самое время позвонить.
Я набрал номер. Ответили почти сразу:
– Привет, Михаил! Что у тебя?