Я чмокнул маму в щеку и глянул на отца. Тот с улыбкой покачивал головой.

Отец постучал в дверь моей комнаты поздно вечером.

– Ты занят?

Я оторвался от монитора.

– Да так, просто перечитываю старую историю, а что?

Отец вошел и сел на краешек кровати.

– Сделай доброе дело, а?

– Ну конечно, пап. Что нужно?

– Нужно чтобы ты был осмотрительнее.

– С чем осмотрительнее? – не понял я.

– Для начала с вопросами, которые ты задаешь в городе.

Я было запротестовал, но он меня остановил.

– Я знаю, что тебе интересно… всякое такое. И я не против. Мама много ворчит по этому поводу, но и она не против. В основном потому, что знает: у тебя на плечах неплохая голова. И еще потому, что знает, как тебе всякое такое нравится, – он махнул рукой в сторону постера «Участи Салема»[12] над кроватью, – но мы бы хотели, чтоб ты вел себя поосторожнее. Мы живем в реальной жизни, Рич, и речь идет об очень чувствительной теме. Не всем понравятся вопросы, которые ты задаешь.

– Ты говоришь сейчас об этих звонках?

Он посмотрел на меня и пожал плечами.

– Договорились. Я стану осмотрительнее. Скажи маме, пусть не волнуется.

Выражение его лица изменилось:

– Не волнуется? Ты ведь знаешь, такого никогда не будет.

Мы оба расхохотались.

Он поднялся с кровати, снова бросив взгляд на постер «Участи Салема».