— Да нет, не нужно. — Он придвинул к ней и третью часть заказа, ещё одну баранину. — Почему не пьёшь кофе?

— Сперва всё съем. НО, — Вика подняла вверх палец. — Неписанные правила демократичны. За справедливость побороться можно, если твой Тимофей оказывается нужным кому-то типа тебя.

— Отблагодарю по-взрослому.

Федорцева ногтем нарисовала в воздухе цифру:

— Это за мой личный надзор, чтобы дело вернуть в дознание и установить виновника. Твоим языком — чтобы не похоронили в архиве.

— Ты сказала, установить. Это не значит наказать? — Шурик очень неплохо ловил влёт.

— Наказывает суд. Там возможно столкновение интересов, — честно ответила менталистка. — Состязательная процедура, Огарёв против виновника. Я понимаю, что у тебя деньги есть и дури тоже хватает в это всё влезать, но и на скамье подсудимых может оказаться далеко не сирота. Понимаешь намёки?

Полицейские опера на её просьбу, не отходя от кассы, во внутреннем чате вот прямо сейчас сделали свой анализ. Дело пахло государством, правда, другой территориальной подведомственностью.

Ну или получастная структура как вариант, но из тех, где государство в акционерах.

— Да.

— В итоге. За эту сумму, — она повторила указательным пальцем число на столешнице, — я гарантирую, что орган дознания честно отработает тему. Что будет на выходе — сейчас сказать не могу, очень зависит от результатов самого дознания и позиции суда. В суде, возможно, смогу помочь навести мосты. Не обещаю, будет понятно по итогам личности виновника.

— Вдруг там сын министра за рулём? — некстати хихикнул Барласов.

— А ты очень зря смеёшься, — серьёзно заметила Вика. — Я пока не знаю, как ты заработал свои миллионы, хотя ты мне сейчас это обязательно расскажешь. Но ты, похоже, расслабился и остришь раньше времени.

— Поясняй? — он выплеснул остатки кофе в рот, равнодушно скользнул взглядом по еде, потом отлил немного в свою чашку из её порции.

Интересно, он всегда так напивается? Даже не смотрит на совместимость нано-модификантов.

— Для твоего протеже, особенно с учётом его "достижений" в жизни, абсолютно любой чистокровный оппонент в суде — сын министра, — заметила менталистка. — При всём уважении, даже твоих денег может не хватить, если это то, что я думаю.

— А что ты думаешь? — его глаза сверкнули любопытством.

— Государство, — ответила откровенно Федорцева.

Барласов не в первый раз вздохнул и опустил взгляд, потупившись.

Какое-то время они помолчали.