– Как же ты любишь брата! – засмеялась Наташа.
– Я люблю Викторию, – с улыбкой уточнила Жасмин, не замечая задумчивого взгляда Марка. – Она замечательная. И обязана быть счастливой. А мой брат невыносимый критик и вечный ворчун, который не может прокатить её на этом долбанном гидроцикле, потому что здесь, видите ли нет вышки спасателей! И таким он был всю свою жизнь. Это ему не так, то, пятое, десятое.
– И он просто отказался прокатить её по морю? – спросил Марк.
– Угу, – кивнула Жасмин, глотнув шампанское.
– Потому что здесь «нет вышки спасателей», – усмехнулся Денис. – А, впрочем, может он в чем-то и прав.
– Хрена с два он прав! – воскликнула Жасмин. – Девушка просит его покататься с ней на гидроцикле, а он не хочет, оперируя тем, что это небезопасно! Открою секрет: жить тоже опасно, но ведь мы все дышим и ничего! Справляемся! Если мужик видит опасность в каждой букашке и избегает её, тогда какую же защиту он может дать своей девушке?
Марк в который раз вспомнил сегодняшнее утро. Он всё ещё слышал стук зубов и тяжелое дыхание Виктории. Она проснулась в пять утра, чтобы поплавать в море и посмотреть на медуз. На медуз, которые могли больно ужалить и вообще вызывали свинячий писк у многих девушек! Немыслимо.
– Что ты улыбаешься? – поддела его плечом Наташа. – О чем это таком приятном ты думаешь?
Марк взглянул на нее.
– А ты хочешь прокатиться со мной на гидроцикле?
– Ну, уж нет, – засмеялась Наташа. – Ты несешься, как сумасшедший, я могу упасть и вообще там уйма этих жутких фиолетовых медуз!
На другой ответ он и не рассчитывал.
9
Стефан обошел весь дом, определив подъездную дорожку, как самое удобное место для разговора. Виктория сняла сверкающие босоножки, потому что хоть и просидела в них весь ужин, но ступни от высокого подъема всё же устали. Она не сожалела о своих словах, которые некоторые могли счесть за грубость. Упрямство Стефана раздражало. Он казался ей гордым павлином, у которого всегда и всё было на мази, а что творится рядом и как себя чувствуют его близкие – дело второстепенное.
– И что это было? – спросил он, бегло изучая её лицо. – Что за сцену ты закатила?
– «Сцена» – это выражение моего личного мнения?
– На тебя смотрели, как на идиотку, Виктория! Послушай, если ты не согласна с моим мнением, вовсе не обязательно при всех это показывать.
– А когда я должна об этом сообщить? Потом? Когда мы поднимемся в спальню и «случайно» вспомним все темы, которые обсуждали за ужином? Мы даже не можем с тобой обсудить наши проблемы, Стефан!
– Так вот, что случилось, – продолжительно кивнул он. – Ты злишься на меня за то, что не можешь кончить! Потому и решила прилюдно унизить меня!
– Я просто высказала свое мнение, Стефан! – разозлилась Виктория. – А кончить я могу. Но только не с тобой.