– А я думал, вы ещё в городе! – подошел к нему Денис. – Как погуляли?

– Отлично. Могли бы ещё дольше, но Наташа устала. А вы чем занимались? – спросил он исключительно из вежливости.

– Мы со Стефаном выпили немного у бассейна, а потом он поднялся к себе, а я спустился к морю. Девчонки там с ума сходили, – усмехнулся Денис. – Радовались, как дети. Михаил с Настей укатили в Ялту. Сказали, что приедут через пару дней, потому что туда приезжает какой-то диджей и на пляже будет крутая вечеринка. Мне тридцать шесть, но я уже смотрю на такие вещи усталым и посредственным взглядом. А ему полтинник и он радуется!

– Неизвестно, каким ты будешь в пятьдесят, – усмехнулся Марк. – Может, купишь себе спортивную тачку и будешь каждый час выкладывать по десять фотографий в соцсеть и с нетерпением ждать лайки.

– Типун тебе! – Денис опустил локти на изгородь и обвел хозяйским взглядом открывающиеся виды. – Потрясающе. Что может быть лучше этого? Красивее? Сказочнее? Я лучше буду день и ночь сидеть здесь и смотреть на море, чем скакать на пляже под трек какого-то диджея! Хотя, – усмехнулся он, – если на этот пляж меня потянут Жасмин с Викторией, желание потрясти костями возникнет безоговорочно. Они меня вдвоем сегодня чуть не утопили! В воде сидели больше часа!

Марк взглянул на друга. Сказать ему, что однажды подруга его без пары дней невесты была с ним? Несколько часов. Продолжительных и страстных часов, после которых испарилась, как дым.

Нет. Марк решил, что не стоит. Ведь это было и прошло. И для него мало, что значило. Люди знакомятся, спят друг с другом, а потом расходятся по привычным маршрутам, оставив после себя приятное послевкусие. Ничего необычного и подобных историй у самого Дениса было не мало.

– Застройщик – мой хороший знакомый. Если захочешь посмотреть другие виллы, только скажи. Будет здорово, если мы ещё и соседями станем, – улыбнулся Денис.

– Мне нравится это место, – честно признался Марк. – Но я не уверен, что Наташа захочет проводить здесь несколько месяцев подряд. Она и сейчас-то согласилась приехать без особого желания.

– У её семьи есть недвижимость чуть ли не по всей Европе! Она привыкла к комфорту высшего класса и летать из города в город. Дай ей время понять, что и здесь ни чуть не хуже, чем заграницей. У меня ведь тоже было предвзятое мнение насчет полуострова. Но я ошибался, чему был приятно удивлен. Кстати, Жасмин сказала, что вы отлично смотритесь вместе. И тут я с ней согласен.

Но Марк, какой бы серьезной ему не казалась тема их отношений с Наташей и всех от нее вытекающих, хотел поговорить о другом. Другой. И такой случай представился ему спустя несколько секунд.

По высокой деревянной лестнице, будто вбитой в крутой склон холма, поднималась Виктория. Её длинные волосы были мокрые, на плечах, как бриллианты, сверкали капли воды. Сплошной черный купальник с прозрачными вставками по бокам сидел на её стройном теле слишком идеально.

– Ты что, на самом деле русалка и жить не можешь без воды? – крикнул ей Денис. – Ты ведь решила отдохнуть!

Виктория тут же подняла голову, и их с Марком взгляды встретились. Её улыбка отозвалась в нем теплотой солнца. Будто сейчас не вечер и оно продолжало ярко светить, обжигая его руки.

– Не могу отказать себе в удовольствии поплавать в море! К тому же это место считается самым экологически чистым на всем полуострове.

– Дело говоришь! – согласно кивнул ей Денис. – Но, если ты опоздаешь на ужин, потому что сейчас тебя вырубит от усталости, я буду очень зол.

– Не волнуйся, – засмеялась она, продолжая подниматься. – Я слишком ответственная и пунктуальная. Наверно, – как бы с издевкой добавила Виктория и свернула на тропинку, ведущую к парадному входу в дом. Вообще-то она могла бы зайти и с террасы, но почему-то решила обойти весь дом. Оно и к лучшему. Не придется смотреть на чарующее движение её красивых бедер в этом купальнике. Глаз ведь невозможно отвести.

– Дельфин, а не девушка, – усмехнулся Денис. – Уплыла сегодня на приличную глубину и пугала меня, будто тонет.

– Сколько ей?

– Она младше Жасмин на два года. Двадцать семь, – ответил Денис. – Но с виду совсем не скажешь. Больше двадцати не дашь.