Я здесь для того, чтобы трахнуть дракона. Боже, как я докатилась до этого?

В моей голове это звучало как хорошая идея, но теперь, когда я смотрю на него сверху вниз и снимаю с себя одежду, я передумала. Но… По правде говоря, я не знаю, правильно ли это, но я не могу связаться с Зором. Если я не смогу с ним связаться, я не смогу его спасти.

Даже сейчас он тянет и напрягает свои путы, двигаясь взад и вперед, как будто может разорвать их одним усилием воли. Я отбрасываю рубашку в сторону и остаюсь в лифчике и джинсах, потому что не хочу, чтобы он причинил себе боль.

— Успокойся, чико (прим. исп. парень).

Он низко рычит, обнажая клыки. Его пристальный взгляд переливается черным и золотым, а ноздри раздуваются. Я не знаю, думает ли он обо мне как о предательнице или он сходит с ума, потому что хочет прикоснуться ко мне. Мне… мне поцеловать его? Устроить ему небольшую прелюдию, чтобы показать, на что я способна? Или он поймет, что я здесь не для того, чтобы обсуждать политику? Я заламываю руки, полная нерешительности.

Зор снова щелкает на меня зубами, и я принимаю решение — никаких поцелуев. Нет, пока он пытается хватать ртом воздух. Это просто желание убить, ожидающее своего часа. Тогда мы сразу переходим к главному блюду. Я снимаю трусики, а затем решаю оставить лифчик на случай, если мне понадобится быстро сбежать.

— Надеюсь, тебе нравятся брюнетки, — говорю я ему, опускаясь на колени рядом с ним в пустом бассейне. Его бедра обернуты полотенцем. Забавно, что кто-то может переживать о скромности, но я думаю, Курт и другие охранники не хотят смотреть на драконьи причиндалы весь день напролет. Я осторожно снимаю с него полотенце и оцениваю ситуацию.

Хорошо. Я помню, как Сашин дракон Дах несколько раз раздевался передо мной, и Саша объясняла, что драконы не разделяют человеческой скромности. Я также помню, что была немного удивлена, подумав, как такая бейсбольная бита, которую Дах держал между ног, могла войти в кого-то такого хрупкого. Видимо, драконы похожи и в этом аспекте, потому что Зор определенно хорошо оснащен. На самом деле, смотря на него, я понимаю, что даже не подумала о смазке.

— Это может оказаться непросто, — говорю я ему тихим голосом. Его член полутверд, и пока я наблюдаю, он поднимается под моим пристальным взглядом, выпрямляясь, утолщаясь и становясь еще более устрашающим. Золотистый цвет его кожи здесь более глубокий, рисунок чешуи более интенсивный. Головка его члена выглядит больше, чем у обычного чувака, но, с другой стороны, все его тело выглядит больше, чем у человека. Я сильно сжимаю бедра, волнуясь.

Но мне никто не говорил, что это должно быть весело.

Я все еще могу отказаться. Никто бы не узнал, что я струсила, и никто бы меня не обвинил. Это безумие — думать, что я собираюсь трахнуться с драконом только для того, чтобы установить с ним ментальную связь и помочь ему сбежать. Любой, кому я это скажу, протянет мне нож и скажет, чтобы я просто перерезала ему горло и избавила его от страданий. Что он враг. Что я ни хрена ему не должна.

Я смотрю на Зора сверху вниз. Он наблюдает за мной, и с каждым мгновением его глаза становятся все более золотистыми.

— Эм-ма, — бормочет он. Он произносит это как… ласку.

Я не могу бросить его.

Я закрываю глаза и настраиваю себя на это. Я могу заняться бессмысленным сексом. Я могу. Это обычное дело в загробном, апокалиптическом мире. Там, в фортах, женщины постоянно обменивают свое тело на защиту или товары. Конечно, меня давным-давно выгнали из форта, и если бы кто-нибудь здесь узнал, что я все еще девственница, они бы сделали все возможное, чтобы помочь мне в этой ситуации, хочу я этого или нет. Девственницы в апокалиптическом мире встречаются примерно так же часто, как единороги.

Однако девственность не поможет мне победить в этой ситуации, так что пора с этим покончить.