— Не беспокойся, Энн. Просто, ты не должна делать этого в одиночку. По крайней мере — в течение некоторого времени. А сейчас я буду рядом.

Опять все тот же менторский тон! Боже, если бы она не была такой больной и усталой, то непременно стала бы сопротивляться подобному насилию. Но почувствовала, что не сможет. Ладно, в следующий раз! Кроме того, у нее так кололо в сердце, что и впрямь лучше, если рядом кто-нибудь будет. На всякий случай…

Энн пошла вперед. Ной следовал чуть-чуть позади. Кругом царил полнейший разгром. Но от огня пострадала, в основном, гостиная. В остальной части этажа сгорели лишь шторы, местами — ковер, да лопнули оконные стекла.

— Я думала, что Росс уже здесь побывал, — сказала Энн.

— Он действительно провел здесь без малого три часа, — откликнулся сзади Ной. — Собирал какие-то образцы, делал заметки, что-то бурчал себе под нос. И уехал совсем недавно.

В кухне были ободраны все обои, которые так любила покойная мать Энн.

— Росс не сказал тебе, что он нашел здесь?

— Нашел?

— Да. Нашел ли он что-нибудь такое, от чего мог начаться пожар?

Ной отвел глаза и неуверенно ответил:

— Он, наверное, сам тебе расскажет то, что знает.

— Ной, скажи мне все!

Энн уперлась обеими руками себе в бока и вызывающе смотрела на Ноя, забыв, что пачкает грязными ладонями только что купленную новую одежду.

— Нет, — твердо ответил он. — Смотри, ты испачкала блузку.

— Знаю. Черт с ней! Ной, я имею право знать все!

Ной смотрел ей в лицо, и в его бездонных глазах было что-то большее, чем обычная сдержанность и бесстрастность. Невольно Энн вспомнила, как заботливо он опекал ее накануне во время пожара.

— Энн, — мрачно сказал Ной, — я не думаю, что…

— Скажи мне!

Она подняла руку и отбросила назад упавшую на глаза прядь волос, измазав при этом золой лоб.

— Поджог, — односложно ответил Ной.