Хольгер смотрел ей в лицо. Его интересовала только она. И только затем, когда девушка отстранилась, взглянул вниз – на свой бок, где дёргало, ныло, откуда шёл жар.

Ему бы давно посмотреть, что так болит, а он терпел, даже не зная, что сделали с ним. Смотрел сейчас, и его глаза видели то, чего быть не могло. Из его раны рос мох, крохотные белые цветы, торчали ветки с зелёными почками. Его собственное тело выглядело страннее всего, что он видел за всю свою жизнь. Из-за этого мха, веток, цветов мысли о паре выветрились у него из головы.

Он не верил своим глазам, хотел коснуться, но Агния схватила его за руку.

– Фица, миленькая, скажите скорей, чтобы он не трогал себя, – быстро проговорила она, обращаясь к служанке. – Пусть ещё немного потерпит, боль скоро уйдёт.

Хольгер переменил положение их рук и сжал тонкое запястье.

– Что это? – спросил он на её языке.

– О, вы говорите по-нашему, – сказала служанка без удивления. Глазастая, всё подмечала и схватывала на лету. – Это всего лишь лечение, оно выглядит очень странно, но поможет вам быстро встать на ноги и не оставит от раны даже следа.

Хольгер не ответил, разглядывая вырывающуюся ведьмарку.

– Что это? – повторил он грубее и строже. – Почему из меня растёт мох и торчат какие-то палки?

Вмешалась Изи. Пусть она и не понимала ни слова из ведущегося разговора, но ума и внимательности ей было не занимать.

– Не сердись, Хогги. Я видела, как она лечила тебя. Ей пришлось раскрыть рану, нанесённую проклятым Маркусом. Помнишь, как долго заживал его укус и так и не зажил до конца? Я видела своими глазами, внутри твоего тела была чернота. Пришлось вырезать из тебя ту страшную гниль. Теперь всё будет хорошо, только дай закончить лечение, не разрушь всё, что создавалось так долго. Эта девушка старалась спасти тебя.

– Почему ты веришь ей? – спросил Хольгер, не позволяя ведьмарке сбежать.

– Потому что она вытащила из тебя стрелу с серебряным наконечником. Я держала его в руках и видела вытекающую из тебя чёрную кровь. Если бы не она, ты бы умер.

Изи достала из складок одежды обломок стрелы.

– Я специально взяла его с собой, чтобы тебе показать. Вся эта часть находилась внутри твоего тела. До сердца серебру оставалось чуть-чуть.

Она показала крохотное расстояние между пальцами.

– Ты мог умереть. Только её искусство спасло тебе жизнь. Не обижай её, Хогги. Ты на коленях должен её благодарить, что не оставил меня совсем одну в этом мире.

Отпустив руку спасительницы, Хольгер взял у сестры обломок стрелы. Заметил зазубрины и крючки, которые не позволили бы вырвать стрелу из тела без хорошего куска мяса. Сжал серебряный наконечник в ладони, и боль ожога его отрезвила.

Она спасла его. Сделала это странно, по-своему, он никогда такого не только не видел, но и не слышал. А он, вместо благодарности, её напугал. Как же глупо всё получилось.

– Прости, – сказал он забившейся в угол девушке, смотрящей на него, будто на дикого волка. – Не каждый день просыпаешься с тем, что из тебя растёт мох. Не бойся меня. Я искренне благодарен тебе и докажу это делом.