– Ты бака, что ли? Блок эмоций у них, конечно, имеется… Так, на удары реагирует. Какая же у чипов боль?

Я было засмотрелся на андроидов, но тут со стороны механических собак раздались женские вопли и вообще какой-то нездоровый гвалт. По-моему, шумела Аоки. Я отпихнул Пеца и кинулся туда. И успел только, чтобы увидеть – напротив девушки стоит набычившись какой-то отоко в длиннополом суйкане и пытается ухватить её за руку. Как назло, камайну вокруг не оказалось, а я чуть не успевал. Аоки вдруг вытянула ладонь и коснулась плеча парня како-то мелкой штукой. Послышался треск, мелькнула голубая искорка. Отоко взвыл и ударил Аоки в живот.

А тут и я подоспел. Ухватил дерзкого подонка за ухо и потащил на себя, выкручивая пальцы. Он заверещал и попытался достать меня кулаками, да только напрасно выворачивался, коленками сучил.

Я рывком развернул его к себе мордой и левой рукой, сжатой в кулак, припечатал ему в лоб. Отоко хрюкнул и обрушился на заграждение, за которым разминались айбо. Пластик треснул и провалился, и отоко вместе с ним. Он упал на спину прямо перед оскаленной мордой одной из собак. Народ ахнул.

Я тоже, по правде говоря, испугался – вдруг пёс вопьётся ему в горло? Пусть он гад и бакаяро, но все же. Но парень оказался крепче, чем я думал. Он вскочил на карачки и ринулся прочь из загона. Перед самым барьером он вскочил, выдернул что-то круглое из кармана плаща и метнул за спину. И тут же пропал в толпе, запетлял как крыса между ящиками.

– Не дышать! – взвизгнул кто-то.

На головами у нас раздался резкий хлопок, повисло облачко сиреневого дымка. Я зажал нос пальцами. Толпа вокруг стала стремительно рассеиваться – все кинулись в разные стороны. Кто к выходу, а кто к андроидам. Аоки подхватила меня под руку и поволокла к двери. Глаза у неё были выпучены.

Я не выдержал и сделал вдох. В желудке моментально возник комок тошноты, голова закружилась, а мышцы отозвались резкой судорогой. Воняло одновременно нечищенным тойрэ и гнилым мусором. Но тут, на удачу, мы протолкнулись наружу, в морозный воздух.

– Уф, – выдохнула Аоки. Лицо у неё покраснело. Мы отпихнули нескольких блюющих людей и отбежали подальше от проклятого заведения. Я сделал пару глубоких вдохов, и тошнота улеглась. – Где камайну-то? Минору! – крикнула она, заметив соратника.

– Доко?

– А вон скрючился, под трубой.

Минору тоже увидел нас, отёр рот снегом и доковылял до бетонного закутка между «зданиями», где мы с Аоки отсиживались.

– Кусотарэ, – прохрипел он.

– И часто тут такое бывает? – спросил я. – Что это было, кстати?

– Скатол с жирными кислотами и серой, – мрачно пояснил Минору. – Ну и по мелочи всякой химии. Как только ухитряются такую гаракуту добывать? Может, у них тут фабрика в подвале?

Жизнь в окрестностях помоста с танцорами помаленьку наладилась. Отплевавшись и залив стены и горы битого кирпича всякой дрянью из желудков, обитатели Полосы и гости расползлись по другим забегаловкам. Интересно, андроиды с собачками пострадали от химической атаки? Вряд ли. Наверное, продолжали себе сражаться в одиночестве.

Скоро до стоянки добрели остальные камайну, пострадавшие в разной мере. Веселиться больше никому не хотелось, и мы отправились в город. Там и разъехались, причём я с добычей – пятью таблетками экстази.