Глава десятая

В резиденции Горация Тердльштатского

Корделия

Резиденция Тердльштатских располагалась недалеко от центра Дарленла и представляла собой весьма древнее на вид строение, настолько мрачное и неуютное, что я усомнилась в том, что оно принадлежит правящему роду могущественных колдунов. Синее безоблачное небо заканчивалось над острыми шпилями крыш, превращаясь в клубы сизого дыма, а лучи светил разбивались снопом искр об узкие окна в готическом стиле, окрашивая замшелые стены кровавыми разводами. Не украшало здание и широкое парадное крыльцо, ступени которого заросли колючими сорняками, а вместо крыши над парадным входом расположилась гарпия, распахнув острый клюв и кожистые крылья.

— Ничего себе антуражик, — прошептала Оливия, нервно поправляя выбившиеся из прически рыжие пряди волос. Ее взгляд перебегал с ворот на дом короля, и я читала по выражению лица Оливии, что прямо сейчас она мечтает о быстром побеге. — Того и гляди эта тварь опустит морду и откусит нам головы.

Мы нерешительно ступали по каменной дорожке, утопающей в грязи и разросшихся колючих насаждениях, и я то и дело дергала полы мантии, цепляющейся за кустарник и шипы низкорослого недружелюбного растения с ядовитыми лимонного цвета листьями. В голове метались мысли о скорой встрече с моим непосредственным клиентом — кронпринцем Горацием Тердльштатским, проклятым наследником, и возвращение домой превращалось в мечту.

«Не так мне и нужна эта треклятая практика, — ругалась я себе под нос, переступая островки плесени, с которых подошва ботиночек опасно соскальзывала. — Проживу и на посредственную зарплату детского психолога в какой-нибудь поликлинике!»

Но на самом деле я бы не уступила Вениамину ас Сольду и ни за что не согласилась бы вернуться домой ни с чем. Таков уж характер! Раз начала, то обязательно нужно довести дело до конца, хоть с каким-нибудь результатом, желательно, с самым лучшим.

— Не думала, что у правящей семьи проблемы со слугами, — округлила Оливия глаза, переступая через лужи и опуская уголки губ к самому подбородку. Она завизжала, когда огромная пучеглазая лягушка выскочила прямо на широкую тропинку, высунув сизый трупный язык и ухватив Оливию за лодыжку. Боюсь, нас слышал весь Дарленд, и снаружи образовалась любопытствующая толпа уже спустя пару минут. Жители Темного королевства не подходили к изгороди и воротам, но загородили проезд и заполонили дорогу, пытаясь выяснить, что же произошло в саду резиденции Тердльштатских. Кто-то громко предположил, что мучения наследника наконец-то закончились.

Пока Оливия нелепо размахивала руками и верещала, я тщетно пыталась определить, что же это за земноводное такое, у которого кожа клочьями отваливается, а язык такого насыщенного сизого оттенка, словно лягушка сначала в руках у некроманта побывала, а затем и в резиденцию Тердльштатских прискакала.

Я никогда особо не боялась ни пауков, ни мышей, ни тем более лягушек, а тут так жутко стало, что спина холодным потом покрылась, и никто на наши крики в саду так и не появился, пока я не дернула за полусгнивший шнур, раскачивающийся на ветру.

Колокол магическим образом заиграл заунывную минорную мелодию, наполняя ей глубины старого дома, и Оливия на мгновение перестала кричать, жалобно всхлипнув. Лягушка присосалась к ней намертво, и девушка тщетно пыталась стряхнуть с ноги трупное земноводное, размазывая по лицу слезы.

Вениамин ас Сольд собственной персоной выскочил на крыльцо, направляя в нас плетение сети, и мы с Оливией дружно повалились прямо на несчастное квакающее животное, которое наверняка оживили в Академии Темнейших на одной из практик по некромантии. Не бывает у живых земноводных таких распухших трупных языков, и шкура не лопается, стоит угодить в нее пальцами.

— Триединая!