— И её надо убить. Зачем она? — девушка посмотрела на Михаила в поисках хоть какой-то поддержки. Не в силах сказать больше ни слова, Олежка остолбенело глядел на неё. Анюта продолжила:

— Сыщем нору, заберём снедь. Они ж недалече…

— Хватит! — резко оборвал её парень и Навь вздрогнула, как будто получила удар.

— Она всё правильно сделала. Это были наши силки, наша добыча.

Олежка пораженно открыл рот, пытаясь возразить отцу, но тот уже обернулся к рыдающей женщине.

— Неужели ты думала, что ловушка не охраняется, когда решилась на воровство?

— Будьте вы прокляты! — безумно завопила она. — Вы убили отца! Моего отца! Как мне теперь выжить?!

— Держаться за то, что у вас было раньше. За тех, кто вам сможет помочь, а мы ничем не поможем, — мрачно произнес Михаил, подзывая Анюту. Девушка быстро спустилась со своего снайперского места и встала рядом со старшим. Олежка медлил лишь на несколько секунд дольше. Ему было больно видеть плачь сироты, но и он в конце концов последовал за своей семьей не оборачиваясь.

— Убейте меня! Лучше убейте меня сейчас! Изверги! Будьте вы прокляты! — кричала им в спины женщина. Михаил на ходу стиснул зубы, стараясь не слушать её, оглохнуть, не обращать никакого внимания.

Когда они отошли достаточно далеко, крики стихли. Скиталец посмотрел на Анюту и та учуяла взгляд.

— Зайцев жалко. Зачем оставили? — сверкнули глаза охотницы из-под капюшона.

— Зайцев тебе жалко, а старика нет? — скитальцу хотелось услышать честный ответ, потому в голосе нарочно не было осуждения.

— Нечего было еду нашу хитить. Ты сказывал, что все люди худые, токмо родным можно верить. Значит и жалеть других нечего.

— Если все люди худые, зачем ты тогда не убила ту женщину?

Размышляя над ответом, Анюта прикусила губу.

— Олежка рёк, будто бы убивать хворых, женщин и детей нам буде всегда заповедно. Вот и не убила…

— Олежка, — проворчал Михаил. К чему привели их разговоры с сыном о лучшем мире? К одной спасённой человеческой жизни? Но если бы Анюта повстречала не двух одиночек, а шатунов? Среди одичавших нередко бывали и женщины. Что тогда бы случилось?

Но в слух он задал вопрос о другом:

— Раньше доводилось убивать таких беззащитных? Когда ты была Навью, стреляла в детей и женщин?

— Теперь я Явь, — резко сказала Анюта, но по её мрачному лицу было понятно без слов…