– В тот вечер мы же не попали в кино: не досталось билетов, все было распродано. А мы оба так радовались, когда шли на ту картину. И вдруг – билетов нет! – Бизнесмен похлопал глазами, поправил очки. – Она расстроилась, и я расстроился. Непонятно было, куда податься в тот вечер.

– И тогда он мне предложил, пойдемте, говорит, выпьем кофе, ну тут и выяснилось, что мы уже давно ходим в «Синема парадиз». Хотя до того вечера я вовсе не обращала внимания на Жана. – Женщина засмеялась, а мне вспомнилось, какой она была несчастной, когда приходила в кино одна или с маленькой дочкой. – Вот так мы и познакомились. Жану было очень плохо в те дни, его бросила подружка, а я тоже переживала кризис, потому что узнала об изменах мужа. Мы сидели в кафе и все говорили, говорили, ну, в общем, теперь мы вместе. И все благодаря билетам, то есть, наоборот, благодаря тому, что нам не досталось билетов. Совершенно невероятная случайность, ведь правда? – Она засмеялась удивленно, как будто все это не укладывалось у нее в голове.

Я кивнул. В жизни полным-полно невероятных случайностей. Уж кто-кто, а я это знал.

В кафе неподалеку от кинотеатра меня ждал старый знакомый. То есть он, конечно, не ждал меня. Он, как нередко бывало и раньше, пришел сюда незадолго до начала последнего сеанса – посидеть, выпить вина. Когда я вошел, он поднял голову от газеты, которую читал. Профессор. Мы кивнули друг другу, потом я сел за один из маленьких круглых столиков. Я толком не знал, что заказать – опять кофе? В последние дни я пил его в безумных количествах. Если и дальше так пойдет, язва желудка мне обеспечена.

– Слушаю вас! – Гарсон старательно протер столик, смахнув хлебные крошки.

Все-таки кофе, ничего другого не придумаешь. В кризисных ситуациях кофе просто незаменим.

– Кофе с молоком, пожалуйста, – сказал я.

Вскоре передо мной стояла большая белая чашка с горячим кофе. Я вытащил из кармана мобильник. Восемь часов, понемногу начинало темнеть; если Аллан Вуд уже закончил съемки сцен пикника в Булонском лесу, Солен сможет со мной поговорить, подумал я с надеждой.

Она ответила сразу же. Однако ничего действительно нового по-прежнему не было. Солен еще раз наведалась в дом, где они жили раньше, поговорила с людьми, но даже те соседи, которые вспомнили семью Фонтен, не знали, куда много лет назад переехала Мелани после возвращения из Бретани. Мою идею обзвонить всех парижан по фамилии Фонтен Солен отмела:

– Это мы всегда успеем сделать. В настоящий момент звонки отняли бы слишком много времени. У нас, к счастью, есть другие варианты.

– Один вариант, – буркнул я угрюмо.

– Ну один. Зато очень перспективный. Ален, я делаю все, что в моих силах. Или ты думаешь, я не хочу как можно скорей увидеться с сестрой? Но нам определенно придется подождать до конца недели, раньше мне отсюда не вырваться.

Я застонал:

– Это же целых три дня!

– В конце недели, – повторила Солен. – В конце недели я поеду в Бретань, в Ле-Пульдю. Не волнуйся. Если отыщу тетушку, то мы и Мелани найдем. Теперь это только вопрос времени.

Я глубоко вздохнул и забарабанил пальцами по светлой мраморной столешнице. Ужасно хотелось закурить сигарету.

– Солен, от ожидания я и так уже, считай, спятил. У меня такое чувство, как будто мы совсем близко подошли к цели. Черт, только бы опять не пошло все вкривь да вкось в самый последний момент. Вдруг окажется под занавес, что твоя тетя свалилась с лестницы, занимаясь уборкой, и сломала себе шею. Или что Мелани отправилась в морской круиз на лайнере и познакомилась с каким-нибудь идиотом-миллионером. Меня тогда точно снимут с дистанции, и на этом все закончится.

Солен засмеялась:

– Слишком много фильмов смотришь, Ален. Все будет хорошо.

– Ага, я эти слова уже сто раз слышал, – проворчал я. – Ненавижу оптимистические прогнозы. В плане оптимизма тебе очень подошел бы Робер, вы с ним два сапога пара!