Вечером, подумал я, надо будет позвонить Солен, спросить, нет ли новостей. Потом я вытащил из кармана мобильник и проверил: вдруг пропустил какое-то сообщение. Нет, конечно, новых сообщений не было.

В перипетии этой безумной истории, персонажами которой были две совсем не похожие друг на друга сестры и не подозревающий об их родстве хозяин маленького кинотеатра, я, разумеется, не посвящал мадам Клеман и Франсуа. Однако от них, что опять-таки разумеется, не укрылись ни моя любовная тоска, ни слишком частые в последние недели резкие перемены настроения. Эйфорическая радость, гордость и волнение влюбленного, затем полнейшая растерянность и глубокая депрессия, а теперь вот взвинченность и сильнейшее нервное возбуждение.

Франсуа, со свойственной ему невозмутимостью, ограничился тем, что слегка поднял брови, когда я в пятый раз за день заглянул к нему в будку, что-то мурлыча себе под нос, порылся в коробках с пленкой и в завершение смахнул на пол чашку с кофе. А вот мадам Клеман выдержкой не отличалась.

– Что с вами творится, мсье Боннар? Просто сил нет на вас смотреть! Не иначе у вас шило в заду! – провозгласила она без всяких китайских церемоний, когда я в сотый раз принялся раскладывать у кассы проспекты и программки, поглядывая в то же время на дисплей своего мобильника. – Ну что вы тут вертитесь у меня под ногами. Пошли бы лучше куда-нибудь, пропустили стаканчик.

– Мадам Клеман, вы много себе позволяете, – сказал я. – В своем кинотеатре я могу вертеться где вздумается.

– Безусловно, мсье Боннар. Но только не у меня на дороге, – безапелляционно заявила моя уборщица.

Я, вздохнув, решил принять к исполнению ее приказ. Ближе к шести часам, когда в фойе потянулись первые зрители, пришедшие посмотреть «Маленькие секреты» Гийома Кане, я вышел на улицу, закурил, сделал несколько шагов, не глядя по сторонам, и столкнулся с парочкой – обнявшись за плечи, они направлялись в «Синема парадиз».

– О, пардон, – пробормотал я, поднимая голову. Женщина с пышной черной гривой и коротышка-предприниматель, без портфеля и определенно сбросивший пяток килограммов!

Они поздоровались:

– Добрый вечер!

– Добрый вечер. – Я кивнул, оторопев, так как вид у них обоих был вопиюще счастливый.

Черногривая дама замедлила шаг и дернула своего спутника за рукав:

– Жан, а давай скажем ему? – И, не дожидаясь согласия Жана, обернулась ко мне. – Вы ведь мсье Боннар? Хозяин «Парадиза», верно? – спросила она на всякий случай.

Я кивнул.

– Мы хотим поблагодарить вас! – На ее лице засияла улыбка.

– Да? За что?

– За ваш кинотеатр. За «Синема парадиз». Понимаете, благодаря ему мы полюбили друг друга.

Ну, что у них любовь, заметил бы и слепой.

– Бог мой! Вот это да! То есть… я хотел сказать, это чудесно! – Я улыбнулся. – Это же самое чудесное, что только может случиться с людьми в кинотеатре.

Они, счастливые, дружно закивали.