– Да не надо! Не ходи никуда! Ярик же отказался от чая! – выпалила я.
– Ну, – хохотнула она, – сейчас отказался, а потом захочет. Да я и так собиралась…
Она торопливо оделась и ушла. В квартире внезапно повисла нехорошая тишина. И пусть Ярик выглядел абсолютно спокойным, ощущение неумолимой опасности не просто звенело тревожным звоночком, оно вопило во всю мощь. Оно трубило как пожарная сирена.
Я отвернулась к столу, начала судорожно перебирать тетради и учебники. Что делать? Что, черт возьми, делать?
Да ничего! Дурость всё это, одергивала я сама себя. Ну точно – паранойя! Наслушалась Исаева и истерю на пустом месте. Может, между ними и произошло что-то плохое, но мне Ярик всегда был другом. Пусть не всегда искренним. Но открыто ничего дурного он мне не может сделать. Просто не может и всё!
А потом я, почти успокоившись, повернулась к Ярику, встретила его прямой, немигающий, холодный взгляд и внезапно осознала – может…
39.
Ярик молчал. Смотрел на меня пристально и, несомненно, видел, как я нервничаю. Только взгляд его ничего не выражал, абсолютно. Холодный, равнодушный и какой-то пустой. Я даже не подозревала, что взгляд способен настолько менять облик человека.
Тот, кто сейчас стоял передо мной, не имел ничего общего с милым Яриком. Словно этот кто-то – совсем чужой.
– Как съездил в Москву? – спросила я лишь бы что-нибудь спросить. Чувствовала, что меня вот-вот колотить начнет от этого затянувшегося молчания, в котором уже чудилось нечто зловещее.
– Отлично, – тихим, бесцветным голосом сказал он. – А ты как день провела?
Отчего-то возникло ощущение, что он это просто так спросил. Что он уже всё знает. Просто хочет посмотреть, как я выкручиваюсь. Или, может, подловить хочет.
– Тоже неплохо.
Он хмыкнул, но взгляд по-прежнему оставался пустым.
– Чем занималась?
– Ярик, что ты хотел? Я не совсем тебя понимаю.
– Что я хотел? – Тонкие губы тронула легкая полуулыбка. – Я кое-что показать тебе хотел. Думал, правда, завтра покажу. Но раз твоя мама ушла…
– Она скоро вернется, – запаниковала я.
– Ничего. Это много времени не займет.
Он достал телефон, поводил по экрану пальцем, а когда поднял на меня глаза, честное слово, аж жутко стало. Теперь в его взгляде отчетливо читалось предвкушение. Так в кино смотрят на своих жертв маньяки-садисты перед тем, как приступить к пыткам. Хотя не исключено, что это всего лишь у меня разыгралось воображение.