Чародейка размяла затекшую от напряжения левую кисть. Протянула медленно. И так же медленно, как во сне, сжала руку нефилима похолодевшими пальцами. Его кожа оказалась липкой от пота и крови.

Она оперлась на посох. Сосредоточилась.

В безветренной тиши Эдвермора она отчетливо слышала не только прерывистое дыхание Далейна, но и торопливое биение сердца Кердаса. Похоже, он страшится не меньше, чем она. Чародейка постаралась отстранится от всех сторонних факторов и поскорее завершить начатое, обратившись внутрь себя.

Они были там. Ждали своего часа в самом потаенном уголке ее души. Тринадцать владык Преисподней и один падший ангел. Они извивались от нетерпения, подобно клубку змей в горящем гнезде. Шептали наперебой. Одни проклинали ее, как недостойную. Другие яростно заверяли, что ее решение отдать их другому — верное. И лишь сам Абадон льстиво заметил, что она все еще может передумать и принять их. Авершам не стала вступать в диалог ни с одним из них. Не было ничего более соблазнительного, чем, наконец, избавиться от этого дьявольского хора.

Чародейка открыла глаза, полные яркого бирюзового света. Посмотрела на брата с сожалением. И произнесла:

— Если сможешь, прости меня, Кердас.

Он счел, что она передумала. Пришел в ярость в один миг. Попытался вырвать руку. Но даже пошевелиться не смог. Тело стало чужим и ватным. Застывшим, как насекомое в куске янтаря. И вся его необузданная нефилимская мощь не могла совладать с чарами, что сковали его. Мелькнула короткая мысль о злом предательстве и обмане. Но эта мысль тотчас потонула в волне ослепляющей боли.

Боль хлынула от руки Авершам. Впилась в поры, проникая вглубь. Разнеслась по телу ледяной волной. Заполнила собой все. И осела грязной мутью.

Он не помнил, кричал ли. Корчился ли. А, быть может, хохотал, как безумный. Ибо с этой болью пришли они. Владыки Преисподней, что принесли с собой свои силы. Их голоса больше не звучали далеким эхом. Теперь они роились в его разуме, раздирая его на части, будто стая голодных собак. Эйфория и помешательство. Боль и радость. И нескончаемый триумф.

Он получил то, о чем долгие годы мечтал.

И они тоже получили.

Эстлин Авершам отпустила его руку и отступила на шаг назад, наблюдая за тем, как меняется лицо брата. Вернее того, кем он когда-то был. Лицо превратилось в маску безумия. И без того сломленный разум справлялся с навалившейся нагрузкой из последних сил.

Очи нефилима окончательно утратили свой прекрасный бирюзовый цвет, обратившись в две черные дыры. Кровь тонкими струйками потекла из уголков, подобно слезам. Кровь пошла и из носа, ушей и рта.

Кердас оскалился и изрек:

— Ты потеряла свой шанс на величие. Он обещал пощадить. Но мы ничего не обещали. Теперь мы убьем тебя.

Чародейка узнала голос Абадона.

— Не сомневаюсь, — она смахнула предательские горькие слезы. Слезы, что рвались превратиться в рыдания по брату. — Но увы, это мне придется убить тебя.

— Нас нельзя убить, глупая девка, — он сделал к ней шаг.

Она отступила. Будто пятилась в страхе. Эстлин говорила торопливо, глядя себе под ноги.

— Ангела и демона убить нельзя. Это правда. Но люди — дело другое. Человеческая кровь. Знаешь, что ждет нефилима после смерти, брат? Его душа отправляется туда же, куда и все человеческие.