Все молчали, никто не торопился высказываться.
– Тогда выдвигаю теорию. Подрыв это физическое воздействие, и разлетевшиеся мелкие частицы всё-таки остаются той же мертвечиной структуры. А кислотный туман воздействует химическим методом, меняя суть материи.
Союзники поглядывали на меня с лёгким непониманием.
— Возможно, — Двухсотый решил дипломатично нарушить тишину.
Видя, насколько всем неинтересна тема, которую я пытался развить, всё же решил задеть ещё один вопрос:
– А после перьев феникса или испепеления огнём? С такими потерпевшими шаманы смогут работать?
Просияли все.
– Нет. Полностью сгоревшее тело поднять невозможно, – отозвалась лукаво улыбающаяся Лия. – Но со старшими такой фокус не пройдёт. В любом случае они возродятся в ближайшем котле.
– Селеста, на каком расстоянии ты сможешь поднимать павших?
– Прости, мой лорд, – сказала зеленоволосая шаманка. – Но поднимать возможно не дальше трёхсот шагов. И то, при хороших условиях. А так, сто пятьдесят-двести.
– То есть, в лучшем случае ты воскресишь союзника у нашего берега реки?
– Ох, что у тебя с глазомером? На два подели. – не очень деликатно поправила меня Селеста. – Где-то посредине, от края ствола до берега. Это самое дальнее возможное расстояние для возрождения.
Всё, теперь точно понятно. Шаг – около полуметра, потому что от ствола Древа до реки около трёхсот метров.
— Хорошо, Лия, продолжи про силу шаманов, – решил я довызнать информацию.
Лия хмыкнула прежде чем ответить.
– Их сфера полномочий – изготовление зелий, призыв духов и подъем низших.
— Заклинатели?
— У этих основная сила управление ифритами. Стихийные духи способны сжигать, забрасывать камнями и тому подобные манипуляции с силами природы. Вторая сильная сторона заклинателей – проводить ритуалы по перерождению и воскрешению. Они существенно сокращают время на подъём старших.
— А висельники, я так понял, убийцы — невидимки?
— Да, но не только. Так же они набрасывают зачарованные петли на шею жертвы. Вместе с удушением они могут лишать сил либо воли, ну, или допустим, магической энергии.