– Чего смеетесь? – спросил Рон. – Это была страшная, но славная победа! Мы многих потеряли. Некоторые до сих пор в Алесун из столицы не добрались!

– А я знаю эту историю, – начала феникс, говоря больше для Селесты и энфердады Долении, ныне перевоплощённой в сирену. – То был Солозо, хранитель замка Баррио, по совместительству лич. Высокородный сын Смерти решил развеять скуку общением с энфермедадой и питьём. А на шестой день, видя уже наяву чертей, в перепитиях застолья, веселья и оргии, ворвался спор. Лич, красуясь и похрюкивая перед своей ненаглядной, доказывал, что способен лишь с одной колотушкой шаманки взять любого людского короля.

– А энфермедада похвалялась свершить то же самое лишь при помощи своей притягательной женственности, – подхватила историю Селеста. – Когда все протрезвели, энфермедаде ничего не стоило отказаться от своих пьяных утверждений. А личу Солозо пришлось отстаивать статус и хотя бы раз попытаться исполнить своё многословие.

Девчонки искренне веселились от истории, произошедшей с могущественным личом. Остальные же Дети Древа лишь слегка улыбались незатейливой байке. Ну а мне рассказ вполне понравился. Из него выходило, что люди для нежити лишь мелкое недоразумение, навроде мух.

– Даже не знаю, Альденгреттер Гай Рон, как определить статус людей в иерархии противников Детей Смерти. Вернее будет их назвать мелкими союзниками, – мягко сказала Лия.

На эмоции Гая было горько смотреть. Кажется, в этот момент было предано всё, во что он когда-то искренне верил.

– Хочешь сказать, люди для вас постоянный источник новых соратников? – наконец решился озвучить очевидное грифон.

– Ага. Мы тоже с Селестой когда-то были простыми девчонками с окраины Империи, – погрустнев, отозвалась Лия.

– Итак, продолжим, кто по старшинству силы следующий в их лагере? – попросил я вернуться к повествованию феникса.

– Могильщики. В ближнем бою если при них нет скелетов, это ещё более аморфное мясо даже в сравнении с латниками. Разве что лопатой по хребту можно получить. Но вот с миньонами другое дело, сразу превращаются в грозных противников. Они плодят себе разнообразную армию ежеминутно. Без счёта – латников, немного бугаев и совсем чуть опасных аранов.

– Таких ещё не видели, – ответил я.

– Этих если увидишь, запомнишь. Араны, сплетенные из шести тел, напоминают ловкую, зубастую, разрывающую всех на своём пути сороконожку.

– По твоим описаниям уродливы. На деле они не кажутся мне такими уж страшными и опасными, – озвучил я свое видение, — Если в поле встретятся трент и аран? Неужели многоножка справится с обезумевшим исполином?

— Я трента никогда не видела, поэтому не скажу. Вот от лося твоего, к примеру, рогов бы целых не отыскали. К тому же нужно учитывать, что при каждом могильщике может быть десяток этих мерзостных ходячих.

— Как быстро араны призываются?

— За сутки не больше двух. И то, если могильщику повезёт. Но когда проявятся, шаманы будут поднимать их в первую очередь. Бойцы восстанавливаются даже после распыления на частицы взрывом центуриона.

– Селеста, после того, как цурул растворял твоих подопечных, ты вроде не могла больше их подымать? Я правильно помню?

Шаманка не задержалась с ответом:

– После зловоний твоей вредной птицы ни я, ни даже полноценный шаман никого уже не поднимет.

– Почему так, у кого-нибудь есть ответ?