Волчонок, выдохнув коротким рыком, сорвался с места, скрежеща когтями по каменному полу, и в один скачок оказался у решётки. Прутья клетки, зависшие сантиметрах в сорока над полом, умоляюще скрипнули, соприкасаясь с древесной бронёй пета. Я рефлекторно скривился от мерзопакостного звука.
Охотник тем временем безо всяких моих команд бросился на осмелевших гоблинов, стоявших поблизости. Щупальца тентакли выстрелили, захватывая добычу под горло. Плохой реакцией отличились лишь четверо, оставшиеся успели прошмыгнуть подальше от жестокого питомца. Одёрнул пета, приказывая выпустить зеленокожую мелочь и отползти, чтобы заблокировать выход из зала. Кажется, я услышал вздох разочарования, но Кусю нужно прокачаться, иначе так и останется бесполезным юнитом. Гоблины, приложившись об пол на разные голоса пискнули и убежали прочь от хватких отростков.
Похоже, нимфа почившего Комгала увеличила не только в размерах, но и эффективно добавила ему ХП: 1600 здоровья гоблоцаря против 400-600 единиц простых гоблинов при том же уровне – это приличная разница.
Второму куску тентакли приказал выползти и довести рычаг, чтобы открыть решетку полностью, а после быть рядом, охранять друида. Пока Охотник медленно переползал, я во все глаза наблюдал за волком. Кусь вцепился в глотку гоблину, повалив того на пол, разрывая грудную клетку смертоубийственными когтями. Но этого серому показалось мало: несмотря на то, что цель была уже мертва, он с упоением подключил клыки, вырывая и расшвыривая куски мяса с довольным рыком.
Сзади волка уже обступила «группа поддержки». Пользуясь тем, что пет не обращал на них никакого внимания, небольшая толпа из дюжины зелёных карликов, слаженно лупила по броне Куся мелкими копьецами, серпами, мясницкими ножами. Пещерные обитатели хоть и действовали довольно слаженно, броня пета держала удар: бар жизни не слился ни на одну единицу.
Решётка поползла вверх до упора. Наконец я смог выйти из каменного мешка и осмотреться. Галерея оказалась огромной. Наверное, как баскетбольное поле или чуть меньше. Следом пришло неприятное открытие: в длинном мангале, судя по всему, сложенном на скорую руку уже догорали угли, а над ними дымилось тело моего цурула. Без одной ноги, с кожей, покрытой румяной корочкой.
Похоже, галерея была чем-то вроде кухни-кладовой: рядом с моей камерой обнаружились ещё клетки, и, судя по звукам, не пустые. За догорающим костром, чуть вдалеке, стояли пузатые бочонки, литров эдак на пятьсот, под пятиметровым потолком висели заплесневелые веники трав, ещё четыре огромных чана с прислонённым к одному из них веслом приютились у дальнего выхода. И короба… Деревянные ящики, корзины, перевёрнутые миски, всё в диком хаосе.
Закончив с беглым осмотром, вновь обратил взор к Кусю: тот продолжал самозабвенно потрошить первую жертву, от которой толком уже ничего не осталось: сплошной мало опознаваемый фарш. Дюжина «защитников» с воплями так же прыгала вокруг волка, пытаясь своим примитивным оружием хоть немного ранить питомца.
Какой же ты, Кусь, тупенький. Давай-ка, покажи «Теневой бросок». Волк в то же мгновение прекратил драть остатки тела гоблина, выпрямился по струнке и застыл. Окружавшие его враги отреагировали закономерно для них, и вместо того, чтобы убежать, перестали колошматить питомца, глуповато ожидая реакции. Всё происходящее стало напоминать стоп-кадр, лишь тени от горящих факелов на стенах рвано подрагивали. Замешательство продлилось не более двух секунд: волк, в таком же положении как и стоял, плюшевой игрушкой завалился набок. Словно проваливаясь в пол, точнее, в собственную тень, пет исчез.
Я перестал видеть волка, система превратила его в тёмное пятно с размытыми границами, едва подсвечивая силуэт. Прятался Кусь в тени воодушевлённых победителей.
Давай Кусь, уничтожь их всех. И так этот зелёный народец только путается под ногами да пакостит, а после того, как они покусились на мою нимфу, выше тараканов их значимость ставить стало неохота. Далеко пет ходить не стал: ближайший к нему гоблин пискляво охнул и растерянно завалился вперёд, пытаясь унять хлещущую фонтаном кровь из разорванного бока. Восторженные возгласы сменились непониманием происходящего и воплями ужаса. Зеленокожие начали быстро переговариваться, тыкая пальцем в корчащегося в муках товарища, но обсуждения не успели зайти далеко. По другую сторону круга толпы воителей, вдоль тени, мелькнули стремительными кинжалами четыре когтя. Ещё один готов. Упав на спину, он ещё тщетно соображал, что с ним происходит, пуская изо рта красные пузыри липкой крови.
Гоблины запаниковали. Волчонок не стал церемониться со следующим: у зеленокожего карлика, размахивающего серпом, провалилась глотка. Вовнутрь, оставляя на месте шеи сочащуюся багрянцем дыру.
Наконец гоблины сообразили, что нужно убираться, и торопливо рассеялись за валунами. Я наблюдал с интересом, видя, как волчонок, предвкушая бойню, бодро рысит в тени одного из беглецов.
За валунами, где притаились остальные, началась паника. Предсмертные крики, обречённый речитатив и вопли изумления смешались в вакханалию звука. Продолжалось действо совсем недолго: секунд двадцать. Когда последний крик утих, проявленный Кусь горделиво вышел из-за камней. Демонстративно усевшись, он принялся слизывать кровь с древесных чешуек.
С гоблинами в этой галерее покончено. Всё же хорошо прокачал волка, теперь, с новым навыком, он будет атаковать не в лобовую, а из самой гущи. Эффективно, исподтишка.
В унисон с моими мыслями вырвалось:
— Отличный, Кусь, из тебя диверсант вышел.
Сбоку послышался еле уловимый шорох. Я повернул голову: нимфа.
— Да, твой волк з-аз-за-а-а-мечательно себя проявил, — в прекрасных глазах Цинии читалась неприкрытое восхищение питомцем. И в то же время, несмотря на полный бар жизни, соратницу немного трясло. Руки мелко дрожали, хоть нимфа и пыталась всеми силами это скрыть. Бесследно для неё события последнего часа не прошли.
Надо было сразу её в инвентарь сложить. Там и Селеста, и наши. Я увлёкся местью вместо того, чтобы помочь той, которая пострадала.