«Белочка, ужинать», - позвал Стриж демона.

Правое запястье пронзило болью, а в голове раздался радостный хохот оголодавшей твари.

— Мой друг, — обняв Вильгельма за плечи, проникновенно заговорил Лёха. — А знакома ли тебе восьмая заповедь?

— Что? — опешил Вильгельм. — Какая, к демонам, заповедь?

— Не кради, — наставительно поведал Стриж, вонзая клинок в горло Горностая.

«Слышь, проповедник, — раздался в голове голос демона. — А ты сам сколько раз эту заповедь нарушал за последние недели?»

Виконт захрипел и выгнулся, глядя на своего убийцу глазами, полными боли и ужаса. Лёха повалил его на пол и придавил, не давая сорваться с костяного лезвия. Вильгельм хрипел и отчаянно сучил ногами. Глядя на его лицо, покрывающееся инеем, Стриж не чувствовали ни малейшей жалости. Просто ещё один убитый враг.

«Так и я закончу скорее всего так же», - спокойно ответил он Белочке, выдёргивая клинок из заледенелого и обескровленного трупа.

«Только сперва избавь меня от своей компании», - попросила демоница.

Выйдя в коридор, Лёха позвонил в колокольчик.

— Позови кого-нибудь из моих офицеров, что ещё трезвы, — приказал он слуге.

Через несколько минут явился гвардеец с двумя золотыми галунами на чёрных обшлагах мундира. Несмотря на ядрёный перегар, держался он весьма уверенно.

— Его светлость виконт Вильгельм убывает по делам к отцу, — отмахнувшись от приветствия, начал Стриж. — Телегу с клеткой передайте его людям. Его светлость любезно предложил лично доставить подарок своему батюшке. А нам предложил отдохнуть в его замке.

— Есть, — гвардеец прижал правый кулак к левой стороне груди, лишний раз подтвердив правдивость соприкосновения этого мира с миром Стрижа. В земной истории такой салют отдавали римские легионеры.

— Выполняйте, — Лёха зевнул и добавил: — Как мой друг уйдёт — меня не будить. Изволю выспаться как следует.

Телохранители синхронно кивнули. Стриж прикрыл за собой дверь и выдохнул. Теперь «вторая часть марлезонского балета».

«Сделай внешность виконта и его голос», - попросил Лёха, расстёгивая воротник.

Белочка сыто срыгнула и оскалилась, а тело Стрижа пронзила боль трансформации. Переодеваться при этом было трудно, но особого выбора не было. Он сам неосмотрительно ограничил себя во времени, заранее приказав принести сундук, в котором хотел вынести из замка труп виконта. Потому с такой скоростью, как сейчас, он не одевался даже по подъёму на первом курсе училища.

Успел впритык: стук в двери раздался тогда, когда Стриж натягивал ботфорты. Заиндевелый труп Вильгельма валялся на полу рядом с кроватью, на которой лежал второй покойник. Одежду Зартана Лёха небрежно швырнул на стул — так, как это сделал бы избалованный вельможа, не привыкший беспокоиться о своих вещах.

Открыв двери, Стриж недовольно посмотрел на четверых слуг.